Шрифт:
Закладка:
Конечно, расовые споры уже давно привели к дисгармонии в Америке, так что споры по поводу автобусного сообщения и позитивных действий лишь добавили новые резкие ноты к старым счетам. Кроме того, в конце 1970-х годов многих американцев беспокоил целый ряд смежных социальных тенденций, которые, казалось, вызывали все больший диссонанс. Школы, города, мораль, семейная жизнь, экономика - все это, казалось, рушилось. Неудивительно, что в это необычайно беспокойное время многие люди опасались, что нация вступает в состояние беспорядка и упадка.
Тревога по поводу школ выходила за рамки трений, вызванных десегрегацией и автобусным сообщением. Все чаще она основывалась на ощущении, что школы в целом терпят неудачу. К концу 1970-х годов целый ряд жалоб был направлен на эти предполагаемые неудачи - в частности, на снижение результатов стандартизированных тестов и отупление учебных программ. Многие из этих критических замечаний, исходящих от деловых кругов, оценивали школы с точки зрения их потенциала для развития экономики. Они призывали Соединенные Штаты повысить образовательные стандарты, чтобы они могли преобладать в формирующейся технологически сложной и конкурентной мировой экономике. Начавшись в начале 1980-х годов, подобные сетования достигли апогея в 1983 году, когда министр образования Террел Белл опубликовал мрачный отчет об американском образовании. В докладе, озаглавленном "Нация в опасности: императив образовательной реформы", говорилось, что школы захлестнула "волна посредственности", и делался вывод, что американцы, которым грозит опасность быть превзойденными такими странами, как Япония и Южная Корея, "совершили акт бездумного, одностороннего разоружения в сфере образования".46 Хотя в то время этот широко обсуждавшийся доклад не имел существенного влияния, он положил начало растущему движению за "стандарты" и более высокие "достижения" - и за более строгое соблюдение этих стандартов на федеральном уровне, - которое набрало значительную политическую силу в 1990-х годах.47
Доказательством того, что образование рухнуло, стало снижение баллов по Схоластическому тесту способностей (SAT), который, как считается, измеряет способности учеников средней школы. Эти показатели начали снижаться в середине 1960-х годов и упали до рекордно низкого уровня к 1980 году. В период с 1967 по 1980 год средний балл по вербальному тестированию снизился с 543 до 502, а по математике - с 516 до 492.48 Примером B стала инфляция оценок, как в средней школе, так и в университете. Некоторые пессимисты утверждали, что подобные "провалы" в образовании отражают более общий упадок американской культуры, вызванный в основном "вседозволенностью", которая якобы стала необузданной с 1960-х годов. Как позже писал один из сторонников "возврата к основам", худшие дни для государственных школ пришлись на 1970-е годы: "Когда в американское образование пришла вражда 1960-х годов против элитарности, она принесла с собой безмерную циничную терпимость к невежеству учеников, рационализированную как забота о "самовыражении" и "самоуважении"".49
Многие из этих жалоб основывались на неверных предпосылках. Большинство экспертов считали, что SAT, оценивающий способности, является менее надежным проводником достижений учащихся, чем другие показатели, в частности тесты, проводимые в рамках Национальной оценки образовательного прогресса (NAEP). Эти тесты отслеживают академическую успеваемость и показывают незначительные изменения в средних баллах в период с 1970 по 1990 год. Основная причина падения баллов SAT в конце 1960-х и в 1970-х годах заключалась в том, что все большая часть американской молодежи, в том числе многие представители низшего и среднего классов, стремились поступить в колледж. По этой и другим причинам они оставались в школе и сдавали тесты. В этих условиях неудивительно, что средние баллы снизились.50
Образовательная политика, похоже, не улучшила ситуацию. Благодаря принятию в 1965 году Закона о начальном и среднем образовании (ESEA) деньги федерального правительства - большая их часть была выделена в разделе I закона на "компенсационное образование" для помощи бедным - наконец-то увеличили расходы штатов и местных властей на школы, в основном на обучение в начальных классах. В 1970-е годы, как и позже, реальные расходы на одного ученика в государственных школах США неуклонно росли. Соотношение числа учащихся и учителей улучшилось, а не ухудшилось.51 Эти события отражали основную тенденцию конца XX века: Ожидания населения относительно того, чего должны добиваться школы, - в частности, повышения успеваемости - росли. Однако качество государственного образования, похоже, не улучшалось. Высокий процент учащихся, окончивших среднюю школу, к сожалению, не владел основными академическими навыками, включая чтение.
Школьное образование для детей из бедных семей и меньшинств по-прежнему слабо поддерживалось в относительном выражении. Чтобы обеспечить поддержку ESEA со стороны Конгресса, закон выделил деньги практически всем школьным округам, независимо от того, богатые они или бедные. Особенно в конце 1960-х и начале 1970-х годов деньги по Разделу I не были направлены на бедные слои населения. Более того, федеральные деньги были относительно небольшими и никогда не превышали 10 процентов от общих расходов на государственные школы. Поскольку школы по-прежнему зависели прежде всего от поддержки штатов и местных властей - то есть в основном от налогов на недвижимость и продаж, - расходы на одного ученика в разных школьных округах и штатах сильно различались. Неравенство между округами и штатами, которое всегда было характерно для децентрализованной системы государственного образования Америки, сохранилось. Неудивительно, что социальные инженеры, чтобы компенсировать экономическое неравенство в государственных школах, прибегли к таким пластырям, как позитивные действия при приеме в университеты.
В 1970-х годах правозащитные группы начали менять государственные школы двумя значительными способами. Оба эти изменения выявили непредвиденные последствия государственной политики. Первое, как это часто случалось после 1960-х годов, во многом было связано с решением Верховного суда. В деле Лау против Николса (1974), возбужденном американцами китайского происхождения в Сан-Франциско, суд единогласно постановил, что обещание недискриминации, содержащееся в Законе о гражданских правах 1964 года, требует от государственных школ создания специальных условий, включая отдельные программы (часто в отдельных классах) для учеников с ограниченным знанием английского языка. Суд постановил, что такие условия должны быть предусмотрены даже при отсутствии доказательств неравного обращения или намеренной дискриминации: Если результаты успеваемости были неравными, учащиеся имели право
