Раньше не имело значения, как они жили. Совсем нет. Это их место. Так же, как мое управлять в роскоши замка.

Но сейчас это потрясло мой разум.

Я избавился от чувства вины, которое сковывало меня, и продолжал следовать запаху омеги.

Это привело меня и моих людей к лачуге на краю пустыни. Было темно, как будто пусто. Но запах течной омеги был почти подавляющим. Один из охранников застонал, и я сжал руки, чтобы не убить его. Я хотел убить их всех. Каждого мужчину, который осмелился дышать ароматным воздухом. Если бы они знали, что для них хорошо, они бы, черт возьми, задохнулись.

— Она здесь, — прорычал я, одновременно ударив кулаком по шаткой двери.

— Во имя короля, откройте! — крикнул один из моих людей, когда они указали своим оружием на вход.

«Они могут навредить самке», — предупредил меня мой волк, как будто это должно иметь значение.

Имело?

Я не мог объяснить свою реакцию, но идея о том, что моя омега травмирована, — вызвала злой огонь, облизывающий мою грудь. Она должна быть в безопасности.

За исключением того, что прежде, чем я смог приказать своим солдатам опустить оружие, дверь со скрипом открылась, и в темной дыре, которая образовалась, стояла незнакомая омега. За ней тусклый лунный свет освещал мою извивающуюся женщину, где она сжалась в углу с другой омегой.

— Забыла их, моя роза? — процедил я.

Ее восхитительный аромат доносился из отверстия, загрязняя воздух, пока я не смог рационально мыслить. Позади меня мои люди стонали от желания. Они не могли быть здесь.

«Избавься от них», — прорычал голос моего внутреннего волка.

Я вошел в дверной проем, не думая о своих действиях, пока не приблизился слишком близко. Она была как магнит, притягивающий меня. Сирена, заманивающая меня на разрушение. Я посмотрел на нее, туда, где она сгорбилась на полу. С ее губ сорвался стон нужды, и она медленно приблизилась ко мне, ее дрожащая рука потянулась и почти соприкоснулась, прежде чем другая омега одернула ее в ответ.

Рычание покинуло мое горло. Как они посмели скрывать ее от меня.

— Пожалуйста, Ваше Величество. Простите ее, — запнулась ближайшая омега. — Она просто переживает течку и не понимает, что ей нельзя трогать альфу. Не говоря уже о короле.

Девушка подумала, что я злюсь, потому что самка пыталась прикоснуться ко мне. Хорошо. Лучше, чтобы они не знали, что уже произошло между нами в замке.

Низко склонившись, я попытался встретиться взглядом с омегой, но она зажмурила глаза. Как будто… как будто ей было больно. Мне это не понравилось, хотя должно было.

Как будто подтверждая мои подозрения, она схватилась за низ живота и застонала.

— Пожалуйста… Тав, помоги…

— Тс-с. Ты должна сохранять спокойствие.

Другая омега откинула волосы с лица и дунула, как будто пытаясь охладить ее.

— Ваше Величество… Я понимаю, что она нарушила закон и должна быть наказана. Но если мне позволено, прошу пощадить ее. Давайте отвезем ее в приют, пока ее течка не пройдет, чтобы она могла предстать перед судом, когда будет в разуме.

— Как долго будет длиться течка?

— Около четырех дней.

Четыре дня этого мучительного желания. Нужды. Буду ли я свободен от этого, когда течка закончится? Я не знал.

Моя женщина застонала еще раз, приблизившись, ее рука снова выдвинулась вперед, чтобы быть отброшенной омегой, которая удерживала ее.

— Никогда больше так не делай, — прорычал я.

Глаза омеги расширились, прежде чем опуститься в пол.

— Да ваше величество.

— М-мм, больно.

Моя самка терла ноги друг об друга, поднимая пыль на полу.

— Ей больно.

— Да, мой господин.

Хорошо. Она заслужила боль. Приходя в мой мир, притворяясь той, кем не была. Заставив меня хотеть ее так, как…

«Нет», — мое животное прервало меня. — «Помоги нашей омеге. Успокой ее».

Черт возьми. Приказ моего зверя заставил меня чувствовать себя неуправляемым. Желание дотянуться до нее было настолько сильным, что потребовалась вся моя значительная сила воли, чтобы сдержаться.

— Что можно сделать, чтобы помочь? — спросил я.

— Ничего, мой господин. Ничего, кроме…

Женщина остановилась, когда другая омега покачала головой в знак предупреждения.

— Кроме чего?

— Ничего, кроме спаривания, мой господин.

Спаривание. Моя женщина захныкала от одного лишь слова.

Спаривание.

Мой член, который пульсировал с первого вкуса ее губ, превратился в каменный столб. Я хотел оказаться в моей омеге больше всего на свете. Хотел повиноваться своему волку и утолить ее нужду.

Та, кто открыла дверь, подошла еще ближе, заставив моих людей зарычать.

— Но мы к этому привыкли, — сказала она. — Знаем, как переждать. Как…

Она нервно посмотрела на мою женщину.

— Как выжить. Если только позволите нам отвести ее.

— Отвести куда?

— В приют. Там, где мы пережидаем течку.

— Где это?

Ее глаза расширились от удивления.

— Мы не раскрываем это местоположение мужчинам, — запнулась она. — Это… это небезопасно.

— Ты скажешь мне, женщина, и сделаешь это прямо сейчас.

Ее глаза остановились на месте позади меня, и страх изменил ее выражение лица. Повернувшись туда, куда смотрела девушка, я заметил, что мои охранники приближаются — слишком близко — их похотливые взгляды проникают в мою стонущую женщину. Я мог чувствовать их возбуждение в воздухе, смешиваясь с ее, и это волновало моего волка до такой степени, что я думал, что чувствую, как когти покалывают кончики пальцев.

Но это смешно. Я не могу перекинуться.

«Убей их. Убей любого мужчину, который смотрит на мое. Кто дышит ее ароматом. Кто жаждет ее. Убей, убей, убей», — убийственные мысли омрачали мой разум, смешиваясь с туманом течки моей женщины.

Мне нужно отвести мою розу в безопасное место, подальше от любых вынюхивающих мужчин, прежде чем я сошел с ума и уничтожил их всех.

— Оставьте нас!

Я