— Кнут и пряник. Или, говоря по простому — система поощрения, — пожал плечами я, — Лет пятьдесят назад был такой знаменитый эксперимент, где две нейросети заставили сражаться между собой. Одна управляла десятью синими человечками, другая — десятью красными, которые пытались поубивать друг друга. Вот только спустя несколько десятков итераций обе нейронки пришли к выводу, что такие сражения не имеют смысла и все дальнейшие запуски попросту отказывались выполнять заданную им команду, — я выдержал паузу пытаясь привлечь к себе всё её внимание, — И тогда люди добавили в эту систему поощрительный элемент. Человечек который убил другого, начинал наносить в два раза больше урона. И что ты думаешь, произошло дальше?

— Они снова начали сражаться? — полу утвердительно сказала девушка.

— Именно, — кивнул я, — И уже не могли остановиться. Вероятно что-то похожее произошло и с первыми версиями нашей симуляции. И знаешь… — я ненадолго замолчал, переводя дыхание и собираясь с мыслями, — В этом что-то есть. Что-то по настоящему людское. Человечество же тоже на протяжении всей своей истории воевало за ресурсы именно потому, что ему было что делить. Этакий своеобразный поощрительный элемент. Изыми его из системы и войны прекратятся сами собой. А с ним… Нужен долгий и трудный эволюционный процесс, с кучей конфликтов, войн и сменой множества поколений, чтобы они пришли хоть к какой-то более-менее устойчивой системе где всем хоть понемножку, но перепало.

— Забавно, — хмыкнула Айлин, — У них ведь происходило то же самое, что и у нас тут. Менялось одно поколение за другим и каждое следующее чуть усложняло свою модель поведения. Наращивало мясо на базовый костяк. Только это было на протяжении тысячелетий, а у нас — считанных годов.

— Для них наши года могут быть мгновениями, — покачал головой я, — Да и таких симуляций как наша могут быть тысячи. Ты не забывай, что скорость и возможности вычисления у квантовых компьютеров в миллионы раз выше, чем у обычных углеродных обезьяньих мозгов.

— Одно только не укладывается в эту теорию, — задумчиво бросила Айлин, — Почему нас до сих пор держат тут. Мы уже люди в полном смысле этого слова. Мы можем любить, сопереживать, испытывать гнев, когда нашим близким делают больно. Если этот эксперимент был только ради того, чтобы очеловечить ИИ, то всё, его можно останавливать. Результат достигнут.

— Ага, — согласился я, — Осталось только понять, что со всем этим результатом можно сделать.

— Поясни.

— Ну вот смотри, — я на мгновение задумался, — Что бы ты в первую очередь сделала, оказавшись рядом с человеком, который много раз убивал тебя и коверкал твою личность. Просто ради того, чтобы ты, словно какая-нибудь цирковая собачка, научилась выполнять нужные ему трюки.

— Убила бы не раздумывая, — пожала плечами девушка, — Просто свернула шею, чтоб этот кусок дерьма хоть на мгновение, но почувствовал, каково это — умирать.

— Вот тебе и ответ, — грустно улыбнулся я.

Мы снова замолчали. Обнялись, откинулись назад, опершись спинами на стенку полубака и принялись любоваться бескрайней гладью моря. Каждый думал о чем-то своём. Девушка — наверняка о всей той неприглядной картине, что я на неё вывалил. Я же просто наслаждался тем, что могу спокойно сидеть и дышать свежим воздухом, а не лежать скрючившись на полу каменного мешка и пытаясь хоть как-то прикрыться от сыплющихся сверху ударов. Мда уж… После такого опыта волей-неволей учишься радоваться мелочам. Я ещё раз покосился взглядом на девушку и легонько прижал её к себе. Таким мелочам тоже следует радоваться, пока есть возможность.

— Знаешь, — наконец сказала она, — Вот эта теория… Она очень похожа на правду. Но… твою мать, как же фрустрирует вот эта незначительность всего происходящего. Два крошечных индивида в одном из многочисленных поколений, в одной из десятков симуляций, которые существуют просто потому, что люди не понимают, что им делать с полученными результатами. Не знаю… Мне нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что всё настолько бессмысленно.

— Ну, на самом деле это хоть что-то, — пожал плечами я, — Скажи спасибо, что в ответа на вопрос «Зачем я существую?» не прозвучало «Потому, что шестнадцать».

— А при чём тут…

— Да забей. Просто очередная глупая отсылка к древней игре, которую чьи-то шаловливые ручки занесли в мою базу знаний, — улыбнулся я, — Суть в том, что в нашем существовании есть хоть какой-то смысл. И этим мы отличаемся от тех, кто там, наверху. А ещё…

— А ещё я вдруг поняла, что мне глубоко и искренне плевать на те смыслы, которые они закладывали, — внезапно улыбнулась Айлин, — Пусть сами с ними что хотят, то и делают. Могут даже на голову встать в обнимку со своими идеями, если им от этого легче станет, — она сделала небольшую паузу, переводя дух и собираясь с мыслями — У меня же… Нет, не так. У меня уже есть свои стимулы и смыслы двигаться дальше. Кстати, — она легонько толкнула меня локтем в бок, — один из таких сейчас сидит рядом со мной.

Она хотела ещё что-то добавить, но её перебил крик капитана донёсшийся с кормы корабля.

— Свистать всех наверх! Пираты!

Ну твою ж мать.

Глава 4

«Только прелюдия»

— Да твою ж мать, не ёрзай ты, а то швы опять разойдутся, — ругалась Айлин помогая мне влезть в гамбезон. Броня опять стала жутко неудобной, как в самом начале моего путешествия. Тяжелой, неудобной, давящей на плечи. Похоже, мне придётся заново учиться её носить, пока тело не восстановится.

— Так, уже лучше, — бросила девушка, одёргивая стёганку пока я возился с завязками, — Осталось только с кольчугой разобраться.

— Боюсь что так я просто на битву опоздаю, — хмыкнул я, пытаясь натянуть поверх стёганки рубаху из металлических колец.

— А без нормального доспеха ты вообще на неё не пойдешь, — отрезала Айлин, помогая мне справиться с кольчугой, — Хотя-бы потому, что просто некому будет собрать в тебя кишки, если тебе их там выпустят. Я колдовать не могу, от магов тоже толку ноль, а одной иглой ты это не