Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Геббельс: Нацистский мастер иллюзий - Даниэла Озаки Штерн

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 41
Перейти на страницу:
защищали свой город от французских войск в период с апреля по июль 1807 года. Геббельс надеялся, что фильм укрепит немецкое сопротивление. Фильм изобиловал драматическими эффектами, такими как 6 000 лошадей. Геббельс рассматривал его как завещание и свидетельство для будущих поколений и надеялся, что его будут помнить.[103]

Он считал этот фильм шедевром и надеялся, что он станет его величайшим наследием. Он утверждал, что фильм сможет дать некоторые ответы на вопросы немецкого народа того времени. Он придавал ему значение, не уступающее военной кампании.

17 апреля 1945 года, менее чем за две недели до конца Третьего рейха, состоялась премьера фильма Kolberg. «Ты отдала все силы, Мария», — говорится в конце фильма. И это было не зря». Смерть и победа переплетены. Это просто так. Величие всегда приходит через боль». После просмотра фильма для сотрудников Министерства пропаганды Геббельс произнес речь:

«Господа, через сто лет покажут еще один прекрасный цветной фильм, описывающий ужасные дни, которые мы переживаем. Разве вы не хотите сыграть в этом фильме свою роль, чтобы через сто лет вернуться к жизни? Сейчас у каждого есть возможность выбрать роль, которую он будет играть в фильме через сто лет. Уверяю вас, это будет прекрасная и возвышенная картина. И ради этой перспективы стоит выстоять…».[104]

* * *

В последний год войны Геббельс и Гитлер все еще верили, что есть шанс переломить ход войны в пользу Германии. Гитлер по-прежнему полагался на вермахт. Он считал, что они должны ждать подходящего случая, и когда он наступит, их судьба изменится. Когда это произойдет? На этот вопрос он не мог ответить.[105] В то время Гитлер проводил ночи и дни, изучая карты и военные диаграммы, описывающие ход войны. Он видел войну через призму дискуссий и документов, вдали от крови и грязи поля боя. Временами он предлагал военные маневры и рисовал их на картах, не имея никакого отношения к реальной ситуации на фронте.[106] Герхард Больдт говорит, что Гитлер погрузился в мир фантазий и не мог очнуться от него, чтобы иметь дело с реальностью.[107] Он даже отказывался принимать сообщения о разрушениях, вызванных бомбардировками союзников. Когда Геббельс послал ему альбом с фотографиями разрушенных и поврежденных памятников и известных зданий, Борман отправил альбом обратно с запиской, в которой говорилось, что фюрер не желает, чтобы его беспокоили по таким несущественным вопросам.[108] Линге также упоминает, что Гитлер не слушал плохие новости, если только их нельзя было проигнорировать.[109] Этот упрямый отказ видеть реальность был главной причиной продолжения войны и, в конечном счете, причиной великой катастрофы для Германии.[110]

Несмотря на то, что на шее Германии затягивались удушающие тиски, были и те, кто отказывался смотреть правде в глаза. В начале 1930-х годов, говоря о будущей войне, Гитлер сказал: «Даже если мы не победим, мы утянем за собой полмира, пока сами будем падать». Один из офицеров генерального штаба Гитлера описал его в последние дни: «Физически он выглядел ужасно… он потерял чувство равновесия… его глаза были налиты кровью… у него часто текли слюни изо рта». Его жажда пирожных стала тошнотворной: «Он лежал в полной апатии, без единой мысли… [кроме] какао и пирожных».[111]

Многие из близкого окружения Гитлера свидетельствовали о его тяжелом состоянии в конце войны. Геринг сказал: «Для меня есть два Гитлера: один существовал до конца войны во Франции, другой — с русской кампании… Первый Гитлер… обладал большим обаянием и доброжелательностью. Он всегда был откровенен. Второй Гитлер… был всегда подозрителен, легко расстраивался и был напряжен. Он был недоверчив до крайности… особенно в последний год войны, человеческая жизнь в его глазах мало чего стоила».[112]

Физическое и психическое состояние Геббельса в эти месяцы также ухудшилось, хотя он по-прежнему эффективно выполнял свою работу. Его нервы начали сдавать под огромным давлением и стрессом. Он начал чувствовать усталость, почти ничего не ел и курил больше, чем раньше.[113] Земмлер говорит, что впервые увидел, как Геббельс потерял контроль над собой, когда узнал о бомбардировке Дрездена: «слезы навернулись ему на глаза от горя, ярости и шока», Геббельс скорбел, был разгневан и потрясен. Он снова встретился с Геббельсом двадцать минут спустя, и тот все еще плакал. Он выглядел сломленным человеком.[114] Бомбардировка Дрездена в феврале 1945 года повлияла на него настолько, что он предложил Гитлеру в качестве возмездия казнить несколько тысяч британских и американских военнопленных. Гельмут Хайбер утверждает, что мотивацией Геббельса, предложившего это, было нарушение тех моральных границ, которые еще оставались у немцев по отношению к западным союзникам. Если бы фюрер пошел на такие жесткие меры, никаких границ больше не осталось бы, и все пути действия были бы открыты.[115] Геббельс сравнивал немецких и советских генералов с точки зрения их стремления к победе, и он заявил в своем дневнике: «Наши генералы слишком стары и изношены, они совершенно чужды нашему национал-социалистическому образу мышления и поведения. Многие из наших генералов даже не хотят победы национал-социалистов. Советские генералы, напротив, являются фанатичными приверженцами большевизма, и поэтому они фанатично сражаются за его победу».[116]

Однако по мере того, как Гитлер все глубже погружался в бредовые идеи, ему стало трудно функционировать, и он замкнулся в подполье,[117] Геббельс продолжал посещать места бомбардировок и фронт, где он поднимал дух немецких солдат. Его настроение было приподнятым, когда он рассказывал о трудностях, которые ему пришлось преодолеть.[118] В речи перед немецкими солдатами в Гёрлице он говорил об опасности, которой подвергалась Германия: «Враг сейчас находится у ворот нашего города… [Он] не оставил нам сомнений в том, что он сделает с нами, с нашими женами, с нашими детьми и даже с нашими внуками и их детьми».[119]

Страх перед большевизмом всегда подчеркивался в нацистской пропаганде, чтобы убедить немцев в том, что победа — это их единственный выход. Большевизация Германии означала не только порабощение, но и полное уничтожение немецкого народа. После того как стало известно о массовом убийстве польских офицеров в Катынском лесу, Геббельс упоминал об этом при каждом удобном случае.[120] Это была отличная антибольшевистская пропаганда, которая демонстрировала советскую жестокость и доказывала, что ждет Германию, если она не выиграет войну. 14 апреля 1943 года Геббельс записал в своем дневнике: «Я дал указание как можно шире использовать этот пропагандистский материал».[121] Геббельс надеялся, что это

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 41
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Даниэла Озаки Штерн»: