Шрифт:
Закладка:
– Я купец оружейной гильдии батюшки Великого Новгорода Вышата Гредиславович, к Твери путь держу, – важно ответил хозяин русского торгового каравана, – А вы кто такие, и почто же торопитесь так?
Его собеседник громко расхохотался, подняв верх обе руки и прокричал:
– Я купец великой Ганзы из Любека, Готфрид Нибур!
– Да здравствует Ганза! – ещё громче проорал он, и его крик подхватили все, кто находился на двух его судах, что уже почти в притирку прижались борт к борту с русскими ладьями.
А затем раздалось:
– Achtungalle! Machdichbereit! (Внимание все! Приготовиться! Нем.) Væropmær ksompå alle! Bay!( – Внимание все! Бей! Дат.)
И в столпившихся вдоль бортов русских ударил плотный залп десяток копий, стрел и арбалетных болтов. На палубе Вышаты всё смешалось в кровавом хаосе, только и слышались вопли, громкие стоны раненых и хрипы умирающих людей. Ладьи вероломных потомков викингов синхронно сблизились, подтянутые брошенными абордажными кошками, и с них на русские палубы с рёвом посыпалась лучшая на тот момент морская корабельная рать, размахивая секирами, мечами и швыряя на лету в цель копья. Только в нескольких местах палуб вспыхнули короткие и ожесточённые схватки, это продавала подороже свою жизнь охрана русского купца, но и она была вскоре смята бешеным натиском атакующих.
Тем не менее, несколько человек, с русских ладей успели выпрыгнуть в воду и уже отплывали от взятых штурмом судов. И Гарольд Волосатый отдал громкий приказ:
– Hosdem, derikkesky derivandet! Laddemsvøm metilkysten! Deskalo verleve! ( – В тех, кто в воде не стрелять! Пусть плывут к берегу! Они должны выжить! Дат.)
Ближайшими к его ладье были охранники Светозар и Онни, они, оглядываясь на близких врагов, вжимали головы пониже вводу, но упорно продолжали тащить за собой своего раненого старшину Молчана. У того от потери крови давно уже не осталось сил, и он бы сразу пошёл на дно, но верные товарищи буксировали его к берегу, не бросая.
– Se på de modige russere! De opgiver ikke deres sårede! Betal dem for deres mod, og du giver et par pile ved siden afdem, så de ikke tror,at de så let frigøres!
( – Посмотрите на смелых русских! Они не бросают своего раненого! Воздайте им за их храбрость, а вы дайте рядом несколько стрел, чтобы они не думали, что их так просто отпускают! Дат.)
Угасающим сознанием, словно через пелену, смотрел Молчан, как громко на незнакомом языке что-то орёт высокий волосатый враг, а его кличу вторит хор многочисленных голосов победителей, и падают рядом в воду стрелы.
Всё! На этом его сознание погасло.
Гарольд прохаживался по ладье русских и хмурился. Как нехорошо было спланировано нападение, а трёх своих человек убитыми и ещё пятерых серьёзно раненными он уже потерял. И всё эта русская охрана, настоящие храбрые воины, насмерть встали с мечами против викингов. Старший, которому он отдавал честь, когда его уже утаскивали вплавь подручные, на его глазах зарубил двоих и серьёзно ранил третьего, пока благородный Хаук, его лучший боец, не разрубил ему мечём грудную клетку. От такой страшной раны не выживают, твёрдо знал пират, поэтому и разрешил он отпустить этого столь опасного русского.
Досаду от потерь частично скрашивал вид богатой добычи. Сотни единиц разнообразного, прекрасной работы оружия и брони. Тонны металла в слитках и кованых полосах. Да! Богатство по нынешним временам огромное! Всё это следовало срочно переправить в Новгород и сбыть там, через Остромира или же переправить в Данию. Даже с учётом того, что его агент заберёт себе процент за «нагляд» и продажу, выйдет огромная сумма, и тогда-то он будет воистину богат. Нужно будет по пути только растерзать ещё пару торговых караванов, чтобы как следует наследить, подставляя Ганзу поосновательней, и всё, он свою миссию тут выполнил. Можно будет спешить на победный доклад к самому командующему датским флотом, и ждать от короля великой милости. И от дурного настроения, вызванного недавними потерями, у Гарольда не осталось и следа. Всё идёт как нельзя лучше, а люди? Людей он наберёт у его товарища по пиратскому прошлому Чудина.
–– Всё, заканчивайте! Все трупы за борт! Этих двух русских пленных, купца и кормчего убьём позже после пыток и допроса на берегу, а пока свяжите да бросьте их в трюм! Всем распределиться, как я сказал, по ладьям. Мы выдвигаемся к Поломети, пополним команды, пару дней отдохнём и тогда уже докончим начатое!
И четыре ладьи под красными флагами Ганзы вышли в направлении устья реки Полометь.
– Шикарно тут они устроились! – качая головой, проговорил Сотник, осматривая речную базу вместе с Варуном.
Как всё капитально устроено, и сухие ладейные сараи со сходами в воду для судов, и небольшая кузня с варочной для смолы да ремонтным инструментом. Вот рядом амбар для хранения продуктов и сарай награбленного с караванов товара. Видно, действительно, покойный атаман хорошую школу морехода в своё время прошёл, пока пиратствовал на Балтике, да и староста его, надо признать, был хозяйственником отменным.
Теперь же в этом месте предстояло устроить засаду для самого друга Чудина, дана Гарольда Волосатого и, зная какие скандинавы хорошие воины, стоило тщательно продумать всё, чтобы избежать потерь.
В избе, ставшей временным штабом, сидели вокруг большого стола все старшие боевых групп и командиры, а сам Сотник, в который раз хмурясь, окидывал большой лист пергамента, на котором была расчерчена схема затона и речки Малиновкой с её протокой в Полометь.
Пауза явно затянулась, и восемь присутствующих командиров начали потихоньку между собой перешептываться. Сотник досадливо поморщился, ещё раз расчерчивая какие-то стрелочки на своей схеме. Затем поднял от неё глаза, обвёл всех взглядом и, когда вокруг стало так тихо, что даже было слышно гудение комара, пролетающего у дальнего конца стола, возле сидящего старшины Лавра Буриславовича, заговорил:
–Послушайте, братцы, мой план, затем скажите, что непонятно, и все вместе внесём уже в него дополнения. Итак, наши силы – всего пятьдесят четыре бойца. Из них трое временно прикомандированных: Вторак, Ивор и Осип, что сами добровольно с нами напросились. Плюс два мальца: Митька с Азатом, две девки – лекарши: Лизка с Катькой да два тихохода из крепостной пары – это Онисим с Ильёю. Итого мы имеем девять человек, кого в прямой бой кидать никак нельзя, и остаётся у нас всего-навсего сорок пять бойцов. Сила, конечно, тоже немалая. Но ведь и данов может быть никак не меньше, а полагаю, что даже и больше может быть. Одна боевая ладья от сорока до восьмидесяти бойцов на себя брать может. Берём среднее, и где-то шестьдесят человек выходит. Каково?! – и оглядел притихших товарищей, – И это всё не лесные разбойники, а матёрые морские рубаки! Самое правильное тут было бы отказаться от прямого с ними боя, засыпать их стрелами с лесного берега, ударить бронебойными болтами и заставить отступить. Увидев такой отпор, они, я думаю, уже в ближний бой не полезут, понимая, что находятся не на своей земле, и что это им не три сотни лет назад, когда наша Русь была безлюдной и слабой, а викинги были непобедимыми лихими парнями. Тут и зубы можно будет потерять вместе с самой челюстью. Так что, уверен, не полезут к нам даны, а мы затем спокойно и без крови сможем домой уйти.
