В то время как в Вашингтоне развивались эти события, в Гватемале у ЦРУ были неприятности с группой кубинцев, выступавших против Артиме и капитана Хосе Переса Сан Романа, которых ЦРУ назначило начальниками. ЦРУ жестко поступило с раскольниками.

На самолете их доставили на удаленную посадочную площадку в районе Сайаксче в провинции Петен, откуда тайком на лодках переправили, мягко выражаясь, в «лагерь перевоспитания» ЦРУ. На самом деле это была тюрьма ЦРУ. Недовольных кубинцев освободили только после окончания событий в заливе Кочинос.

ЦРУ с самого начала взяло в свои руки политическое и оперативное руководство эмигрантским движением, стремясь оказывать предпочтение его более консервативным элементам. Теперь на сцене появилась соперничающая группа.

В мае 1960 года министр общественных работ в правительстве Кастро Маноло Рай порвал с новым режимом и ушел в подполье. В ноябре он бежал в Соединенные Штаты. Рай и его последователи принадлежали к «народному революционному движению», которое было сильным конкурентом слева для созданного ЦРУ «революционного фронта».

Так как день, назначенный для вторжения, быстро приближался, необходимо было что-то делать для предотвращения политического раскола в рядах эмигрантов. Подстегиваемые ЦРУ «революционный фронт» и «народное революционное движение» сливались в новую организацию — «кубинский революционный совет».

Руководителем совета был избран доктор Хосе Миро Кардона, бывший гаванский адвокат, личность бесцветная, но умеющая держаться с достоинством. В первые полтора месяца режима Кастро он занимал пост премьер-министра. Потом подал в отставку, но в июле 1960 года Кастро назначил его послом в Соединенные Штаты. Кардона не принял это назначение и получил политическое убежище в посольстве Аргентины. Через три месяца он с охранным свидетельством прибыл в Соединенные Штаты.

Об образовании «кубинского революционного совета» было объявлено в Нью-Йорке 22 марта на пресс-конференции, организованной Лемом Джонсом. 3 апреля Государственный департамент опубликовал Белую книгу о Кубе. Этот документ должен был подготовить общественное мнение в Соединенных Штатах и за рубежом к тайно подготавливаемому вторжению, до которого оставалось всего две недели.

За кулисами в Вашингтоне несколько человек выступили против вторжения. Сенатор от штата Арканзас Дж. Уильям Фулбрайт, любящий откровенность представитель Демократической партии, председатель сенатской комиссии по иностранным делам, 30 марта был приглашен президентом в Палм-Бич. На борту реактивного самолета президента Фулбрайт, до которого дошли слухи о планах вторжения, вручил Кеннеди меморандум.

Стоит привести несколько цитат из этого документа, поскольку в нем Фулбрайт проявил почти сверхъестественный дар ясновидения:

«Миллионы людей по-прежнему считают, что Соединенные Штаты инспирировали вторжение Кастильо-Армаса в Гватемалу в 1954 году; однако участие США в этом деле было гораздо лучше скрыто, чем сегодня в деле с кубинскими эмигрантами.

Более того, по мере усиления деятельности кубинских эмигрантов, направленной на свержение Кастро, все труднее будет скрыть участие США в этом деле…

Необходимо также подумать о характере и составе правительства, которое придет к власти после Кастро. „Фронт“ не имеет руководителей того типа, который необходим для создания сильного, энергичного либерального правительства.

Следует также иметь в виду, что вторжение эмигрантов на Кубу встретит мощное сопротивление, которое сами эмигранты, возможно, не смогут преодолеть. Тогда встанет вопрос: позволят ли Соединенные Штаты провалиться этому делу (в тщетном стремлении скрыть свою роль) или же они начнут усиливать помощь, чтобы обеспечить успех? А это, в конечном счете, будет связано с открытым использованием вооруженных сил США, и, если мы решимся на это, даже под бумажным прикрытием законности, мы сведем на нет тридцатилетний труд по искуплению ошибок, связанных с прежним нашим вмешательством. Нам придется также взять на себя ответственность за поддержание общественного порядка на Кубе, а при данных обстоятельствах это, несомненно, будет постоянным источником хлопот».

Фулбрайт также высказал мысль, что даже тайное содействие свержению Кастро является, по-видимому, нарушением договора Организации американских государств, а также законов о нейтралитете Соединенных Штатов.

4 апреля президент встретился в Государственном департаменте со своими высшими советниками. Он интересовался мнением каждого из них о плане вторжения. Из всех участников совещания один только Фулбрайт решительно высказался против этой операции.

С самого начала ЦРУ установило связь с Государственным департаментом, чтобы информировать о ходе разработки плана тесный круг лиц, посвященных в него. В конце 1960 года, когда государственным секретарем был еще Кристиан Гертер, он назначил бывшего посла в Гондурасе Уайтинга Уиллауэра своим специальным помощником по вопросам кубинской операции.

Для поддержания связи с Уиллауэром ЦРУ выделило Трэси Барнса, до этого находившегося на секретной работе в посольстве в Лондоне. После прихода к власти Кеннеди Уиллауэр вышел из игры, но Барнс продолжал поддерживать связь с Государственным департаментом. Он имел беседы главным образом с советником президента по латиноамериканским вопросам Адольфом Берлем и помощником государственного секретаря по межамериканским делам Томасом Манном.

Они, помимо Дина Раска, были в числе немногих чиновников Государственного департамента, знавших о готовящемся вторжении.

В конце марта заместитель государственного секретаря Честер Боулз, исполнявший в то время обязанности государственного секретаря, узнал о плане вторжения.

31 марта он написал памятную записку Раску, в которой выступал против этого плана. Он также просил Раска гарантировать ему получасовую аудиенцию у президента Кеннеди для представления своих возражений в том случае, если план будет одобрен. Боулз ушел после беседы с Раском с надеждой, что крупного вторжения не будет. В остававшиеся до начала вторжения две с половиной недели Боулз уделял этому вопросу мало внимания; у него создалось впечатление, что произойдет всего лишь высадка небольшого партизанского отряда.

В начале апреля кубинским летчикам в Реталулеу вручили запечатанные конверты и приказали вскрыть их только после того, как они поднимутся в воздух. Вскрыв конверты, они узнали, что им приказано лететь в Хэппи-Вэлли близ Пуэрто-Кабесас в Никарагуа, где им предстояло пробыть в течение нескольких недель. Все участники воздушной части операции, включая американских советников, были переброшены из Гватемалы в Хэппи-Вэлли. Бригада эмигрантов была переброшена по воздуху в Пуэрто-Кабесас. Там уже были сосредоточены суда ЦРУ. Этот флот имел довольно значительные размеры и был сколочен ЦРУ в основном под прикрытием компании «Гарсия лайн корпорейшн», с главной конторой в Нью-Йорке, на Бэттери-Плейс, 17.

Эта пароходная компания была в свое время крупнейшей на Кубе. В докастровское время она поддерживала сообщение между портами Восточного побережья США, Гаваной и Центральной Америкой, перевозя рис и сахар.

После прихода Кастро к власти пять сыновей Альфредо Гарсии — Эдуарде, Маркос, Альфредо-младший, Лисардо и Франсиско — переехали в Соединенные Штаты. ЦРУ нуждалось в судах, и компания «Гарсия лайн» была прекрасным прикрытием, поскольку ею