добрались до лагеря и получили сухой паек, посуду и куртки. Я подумал, что, раз мы провели в дороге всю ночь, вероятно, сегодня отдохнем. Но нет, в тот же день мы начали стрелять из винтовок М-1, и нас заставили подняться в горы на две-три тысячи метров для тренировки. Вокруг нас были тучи. В конце концов объявили отбой, и мы проспали долго.

Мы были на базе Тракс. Примерно через пять дней нам предложили на выбор батальоны, к которым мы могли присоединиться, и я выбрал 2-й батальон, потому что у меня там были пара друзей в роте Е. В батальоне было около 175 человек, а в роте — 40. В каждом батальоне были инструкторы-американцы. Одного инструктора 2-го батальона звали Боб, другого Джим, а единственного, кто говорил по-испански, Хуан. Командовал подразделениям полковник Фрэнк. Он был сильным, очень сильным, как бык. Он носил ту же форму, что и мы. Но у него на бедре висел револьвер 38-го калибра, как и у всех американских инструкторов. У них у всех были револьверы. Мы ходили в походы и учились стрелять из пулеметов, минометов, автоматических винтовок и ручных гранатометов. Когда шел дождь, там нельзя было ходить пешком, дороги, покрытые водой, превращались в непроходимую грязь. А дождь в тех краях шел каждый день после полудня, и это был сущий кошмар, скажу я вам. Каждый день американские инструкторы говорили нам, что у нас будет прикрытие с воздуха и что никакие танки не будут воевать против нас. Когда мы тренировались с ручными гранатометами, я спросил нашего инструктора Боба: „Для чего это? Если мы не собираемся воевать против танков, зачем гранатометы?“ — „На всякий случай“, — сказал он и заверил, что бомбардировщики В-26 обеспечат нам прикрытие с воздуха».

Почти все до единого члены бригады говорят, что их инструкторы из ЦРУ обещали «контроль в воздухе» или «прикрытие с воздуха». Правда, мало кто из кубинцев утверждает, что было какое-либо официальное подтверждение, что самолеты ВВС или ВМС США обеспечат этот контроль или защиту. Скорее, к такому выводу пришли многие из участников сил вторжения. Возможно, кто-то из инструкторов ЦРУ хотел, чтобы у эмигрантов сложилось именно такое впечатление.

Согласно плану, конечно, именно военно-воздушные силы эмигрантов, в частности бомбардировщики В-26, должны были обеспечить «контроль в воздухе» путем уничтожения военно-воздушных сил Кастро на земле, что сделало бы ненужным воздушное прикрытие плацдарма во время десантных операций.

Для достижения этой ключевой цели ЦРУ создало значительные военно-воздушные силы. Первоначально в его распоряжении было шестнадцать В-26. Во время вторжения было добавлено еще восемь, в общей сложности двадцать четыре. Кроме того, имелись еще шесть С-46 и шесть С-54. Эти транспортные самолеты использовались над Кубой при доставке по воздуху оружия и продовольствия до вторжения и для десантирования во время вторжения.

Главой «освободительных кубинских сил», организованных ЦРУ, назначили Мануэля Мартинеса, бывшего пилота кубинских ВВС, который провел три года в тюрьме по обвинению в заговоре против Батисты. Его заместителем стал Луис Косме, бывший летчик-истребитель ВВС Кубы. Он 15 апреля руководил ударом B-26.

В Реталулеу был шестьдесят один кубинский пилот, а также штурманы, радисты и обслуживающий персонал. Шесть американских инструкторов оставались с этими пилотами на протяжении нескольких месяцев обучения и в ходе вторжения. Другие сменялись.

Билли Карпентер, полковник ВВС, который сначала был главным американским инструктором, был заменен Лу, который, в свою очередь, был заменен Гаром, главным инструктором ЦРУ по воздушным операциям непосредственно во время вторжения. Среди других американских инструкторов были Билли Белт, молодой блондин Стивенс, который говорил кубинцам, что у него вставные зубы, потому что китайские коммунисты вырвали ему настоящие во время Корейской войны; и Сейг Симпсон, высокий мужчина с румяным лицом, у которого была жена-японка.

Ни один из инструкторов ЦРУ не использовал свою настоящую фамилию, хотя некоторые использовали правильные имена. Генерал Г. Рид Достер, начальник штаба Национальной гвардии Алабамы в Бирмингеме, использовал имя Рид, когда был в Реталулеу. Многие инструкторы ЦРУ были родом из Бирмингема. Несколько американцев были завербованы ЦРУ через подставное лицо в Майами из числа пилотов, которые летали на B-26 во время Второй мировой войны.

Экипаж B-26 в ходе вторжения состоял из двух человек, не было бортовых стрелков и пулеметов. Их убрали, чтобы освободить место для дополнительного топлива с целью увеличить дальность полета бомбардировщиков. Каждый бомбардировщик имел бомбовую нагрузку 1800 килограммов. Хотя нормативная масса снаряженного самолета B-26 составляет 1700 килограммов, эти бомбардировщики поднимались со взлетно-посадочных полос при массе 18 000 килограммов. Это были грозные военные машины, но реактивные самолеты Кастро могли летать выше и быстрее. А без хвостовых пулеметов бомбардировщики были беззащитны с тыла.

К этому времени учебные центры стали для Гватемалы щекотливой политической проблемой. В начале февраля Идигорас написал президенту Кеннеди письмо, в котором указывалось, что боевой дух в учебных центрах высок и что войска готовы к действиям. Он настаивал, чтобы вторжение началось немедленно. За этим ходом скрывалась озабоченность правительства Гватемалы, вызванная неспокойной обстановкой в учебных центрах. Правительство Гватемалы считало, что чем скорее начнется вторжение, тем скорее можно будет закрыть учебные центры и тем самым ликвидировать всю эту неприятную проблему.

С письмом Идигораса в Вашингтон вылетел Роберто Адехи. Он посетил президента Кеннеди в Белом доме и встретился также с Алленом Даллесом. Когда в конце февраля — начале марта обстановка стала накаляться, у ЦРУ и Комитета начальников штабов появились закулисные разногласия по поводу выбора места вторжения. Примерно через две недели после того, как Комитет начальников штабов пришел к выводу, что высадка в Тринидаде может иметь половину шансов на успех, ЦРУ предложило три других места высадки, решив отказаться от Тринидада — отчасти потому, что посадочная площадка там была слишком мала для приема самолетов В-26.

Начальники штабов изучили все три варианта и выразили мнение, что лучшим из трех предложенных мест высадки является залив Кочинос, но что шансов на успех здесь будет меньше, чем в Тринидаде, расположенном восточнее. Тем не менее они считали, что вторжение надо проводить при всех обстоятельствах.

Комитет начальников штабов избрал залив Кочинос главным образом потому, что в этом районе к побережью вели лишь две дороги. Эти дороги проходили по болотистой местности. Войска Кастро вынуждены будут двигаться по этим дорогам, где подвергнутся ударам авиации сил вторжения. Комитет начальников штабов предупредил, что по этой же причине силам вторжения будет труднее вырваться с плацдарма в районе залива Кочинос, чем в районе Тринидада. Однако военные эксперты ЦРУ считали, что залив