этого и не думал скрывать, бросаясь, очертя голову, в любую круговерть боя. Теперь, став и взрослее, и хитрее, научился это скрывать, умея предстать опытным и просчитывающим всё до мелочей командиром.

Да, просчитывать он умел, однако… В самые важные моменты искусно приклеенная с истинному лицу маска срывалась, порой даже с кровью от слишком резкого рывка, после чего Никшич оказывался в своей родной стихии, где риск и идущая по пятам смерть вновь кружились вместе с ним в особенном будоражащем и одновременно заставляющем саму душу замирать безумном танце. И в «отвлекающем» ударе от Тулума на Коба он собирался в очередной раз показать смерти, что опять готов щёлкнуть её по носу, после чего заново ускользнуть от взмаха пожинающей души смертных косы.

Что там у Писарро в Веракрусе, готов ли он был выдвинуться в сторону своей цели или целей? Никщич даже не собирался забивать свою голову этими лишними сейчас знаниями. Просто посреди ночи гарнизон Тулума был поднят по тревоге. Тихой тревоге, при которой не звучат трубы, не гремят барабаны. Более того, даже освещение не меняется с обычного ночного на то, что может показать наблюдателям начало нездоровой суеты.

Тихая побудка, тихие сборы, по возможности незаметная подготовка и скапливание назначенной в марш-бросок до Коба части войск у ворот крепости. И вот когда всё это было завершено — закованная в сталь и гремящая доспехами живая змея резким броском выскочила за пределы крепости, разворачиваясь в походное построение. Ну а следом, через четверть часа, максимум половину, должна была выдвинуться другая, представляющая собой охрану для влекомой немногими оставшимися в крепости лошадьми артиллерии.

Скорость. Неожиданность. Ночное, не предрассветное даже, время для начала броска к Коба. И до зубов вооружённые стрелковым оружием головорезы, которых комендант Тулума вёл лично, пообещав им пусть и не «вражескую крепость на полное разграбление», но уж точно богатую добычу, кровь и славу.

Ожидали ли такого «подарка» вездесущие наблюдатели из числа науа, постоянно снующие поблизости от Тулума, периодически отстреливаемые и отлавливаемые, но неискоренимые никакими потерями? Оказалось, что к подобному ходу они и впрямь не были готовы в полной мере. Подать сигналы своим? Это да, благо сложенные в нужных местах дрова для костров уже были политы смолой, ожидая лишь момента, когда воспламенившийся от искр трут будет брошен, разжигая пламя. Много огней, в нужных местах… Такое правильное для наблюдающих за Тулумом науа действие и оказавшееся отнюдь не столь полезным, как это ожидалось.

Ведь что должны были символизировать разгоревшиеся и издалека видимые костры? Тот факт, что в Тулуме стали готовиться к выходу, что там, возможно, собираются ударить по Коба. А возможно и нет, может это лишь очередные учения или попытка обмануть, отвлечь внимание. Вариантов было много и в том же Коба военачальникам Теночка во главе с тлакатекатли оставалось лишь гадать самим или просить совета у жрецов насчёт верности того или иного развития событий.

Быстрее. Ещё быстрее! А когда приказы и понукания уже не давали эффекта, Никшич и несколько особо близких к нему адъюнкт- и просто рыцарей находили очередные слова, которые мотивировали воинов Ордена ещё немного ускорить шаг, при этом не теряя возможности в любой миг огрызнуться как огнём, так и острой сталью.

Скорость превыше всего. И небольшое, почти ничтожное количество кружащих вокруг основной части войска оберегающих отрядов. О нет, они были, они старались и выкладывались по полной, но на сей раз ведущий их в бой командир был готов смириться с неким увеличением потерь на марше от особо хитроумных и пронырливых малых отрядов науа, только бы как можно скорее оказаться у Коба, обложить его, взять если и не в полную осаду, то вызвать замешательство. Как раз до того момента, как подойдёт артиллерия и начнёт весомо рычать разноголосьем калибров.

Ставка сыграла. Потеряв небольшую часть своего отряда, прорываясь через не ожидающих такой наглости науа, как горячий нож сквозь масло, уничтожая частыми аркебузными и пистолетными залпами всё и всех на своём пути, Слободан Никшич достиг Коба за ничтожные по ожидаемым меркам сроки. Достигнув же, наплевав на отсутствие артиллерии, продолжил пальбу. Одновременно с этим на скорую руку приказав возводить позиции для защиты как солдат, так и ожидаемой артиллерии. А ещё, чтобы в Коба и снаружи противник не смог заскучать, запалил всё, до чего мог дотянуться и что не мешало и не угрожало его собственным войскам — как уже прибывшим под Коба. так и только идущим туда.

Натиск. Наглость. Неутомимость… Неумолимость как к врагу, так и к самому себе заодно со всеми своими воинами. Эти самые «Н» сделали то, на что вряд ли мог рассчитывать кто угодно, кроме одного малость безумного серба, соскучившегося по танцу в обнимку со смертью. Гарнизон Коба просто не ожидал столь быстрого появления противника и, хотя успел и вооружиться, и относительно подготовиться, но вот вывести 'в поле’достаточное число отрядов, оставив в пределах городских стен лишь нужных для обороны…

Науа уже успели понять, что против вооружённых огнестрельным оружием, особенно пушками, тактика, при которой в самом городе находится большое число воинов, малополезна. Город просто и без особых изысков станут расстреливать из орудий, пробивая в стенах проходы или вынося ядрами и бомбами ворота. Затем, прикрываясь металлическими щитами, безостановочно паля из аркебуз, первые закованные в тяжёлые доспехи группы зайдут внутрь, закрепятся. После хлынут другие, на сей раз притащив с собой более мелкие, бьющие в основном картечью орудия, после чего начнётся планомерное продвижение от квартала к кварталу, от улицы к улице. И эти самые воины не остановятся до тех пор, пока не перебьют всех сопротивляющихся или те не бросят оружие, сдаваясь на милость победителя.

Понимали, да только что могли сделать, кроме как пытаться обстреливать обкладывающих город тамплиеров, прикрываясь зубцами стен, а также попробовать осаждающих на прочность, организовав пару вылазок, надеясь опрокинуть пока ещё не успевших укрепиться.

И тут просчитались. Не зря Никшич приказал каждому солдату взять с собой очень много всего стреляющего. Да и скорость перезарядки у храмовников была куда выше, чем у большинства испанцев, к примеру. Постоянные тренировки, непрекращающиеся внушения от старших и более опытных братьев, что именно это оружие способно спасти их жизни и даровать победу не только наличием, не только меткой, но ещё и частой прицельной стрельбой. Вот и вкусили науа горькие для себя плоды тамплиерской выучки, откатившись обратно в город составом куда меньшим, нежели выходили из ворот.

Непрекращающееся давление на врага, постоянная угроза как находящимся внутри