Шрифт:
Закладка:
По-видимому, эта раса была распространена на всей территории Северной Африки, так как костные останки ее представителей обнаружены и на Атлантическом побережье Марокко (Дар ас-Султан близ Рабата). Вопреки распространенному ранее мнению, эти люди относятся вовсе не к неандертальскому типу, а к homo sapiens. Точнее говоря, люди Мешта аль-Арби заставляют вспомнить кроманьонскую расу, и хотя они не принадлежат к ней, но «происходят, несомненно, от общего родоначальника вышедшего из восточной части средиземноморского бассейна» (Буль и Валлуа). Этот этнический тип, преобладавший в период раковинных куч, пережил верхний палеолит и даже капсийский период неолита, если, как полагает Р. Верно, к нему относятся древние гуанчи с Канарских островов. Что касается следов, оставленных им в этническом типе бербера, то состояние антропологических исследований в Северной Африке позволяет строить лишь малообоснованные гипотезы.
Немногим больше мы знаем о наличии негроидных элементов в Берберии доисторического периода. Если допустить, как предполагают некоторые исследователи, что гримальдийская раса (мустье?) африканского происхождения, то все же остается неизвестным, попала ли она в Европу из Магриба. Во всяком случае, до сих пор ее существование в древнем Магрибе не было подтверждено находками. Только «асселярский человек», который, судя по скелету, найденному в 1927 году в долине Тилемси, бывшего притока Нигера, обладает некоторым сходством с гримальдийскими людьми и с современными жителями Южной Африки, позволяет предположить, что начиная с эпохи мезолита и, может быть, верхнего палеолита негры перешли северные границы большого леса. Следует, однако, отметить, что некоторые найденные в Берберии скелеты, датируемые этим же периодом, обладают бесспорными признаками негроидов.
Данные археологии. Если геология и (палеонтология дают нам возможность представить себе среду, в которой жил доисторический человек, а антропология — воссоздать образ самого человека, то дошедший до нас инвентарь и залегавшие вместе с ним предметы должны дать известное представление об уровне цивилизации этих людей. К сожалению, археология доисторического периода Северной Африки страдает тяжким недугом: огромное большинство стоянок представляет собой поверхностные залегания, в силу чего археологические данные, как правило, лишены стратиграфического обоснования.
При этих обстоятельствах особую ценность приобретают наблюдения, возможные в тех случаях, когда топография местности позволяет проследить последовательность залегания слоев. Она свидетельствует о ненадежности датировок, основанных исключительно на типологическом сходстве. Если говорят об африканском шелле, ашеле, мустье, то это означает только, что сходство в способе обработки орудий позволяет сравнивать первобытный инвентарь Северной Африки с инвентарем, типичным для этих периодов палеолита в Европе. Но типологическое сходство не дает оснований для выводов относительно (происхождения культур, обозначаемых этими названиями, и их датировки. Попытки Р. Невиля и А. Рульмана выявить зависимость между марокканским палеолитом и палеолитом Западной Европы в соответствии с классификацией аббата А. Брейля не дали бесспорных результатов.
Точно так же мы до сих пор не располагаем данными, которые позволяли бы нам отнести к одному периоду те или иные идентичные или аналогичные орудия, обнаруженные на территории Северной Африки. Орудия могли «пережить» свою эпоху и применяться позднее на последующем этапе развития культуры. Так, например, проводившиеся американцами раскопки в Танжере выявили в одном и том же слое ряд почти одинаковых леваллуазских отщепов и мустьерских остроконечников, а в некоторых областях Берберии неолитическая культура удержалась, очевидно, до расцвета исторического периода, а отдельные ее проявления — строительство дольменов, например, — до римской эпохи. Некоторые исследователи склоняются к той точке зрения, что находимые на территории Северной Африки орудия сплошь и рядом могут рассматриваться как пережитки минувших периодов.
Часто представляется весьма затруднительным установить не только относительную хронологию инвентаря, но даже последовательность его залегания. Орудия в одних слоях встречаются вместе, в других — раздельно. Такой пробел или аномалия являются обычно следствием слишком поспешной и необдуманной стратиграфии. М. Рейгасу, например, удалось орудия с черенком, отнесенные П. Паллари к неолиту (берберскому), датировать атерийским периодом, то есть средним палеолитом, и устранить таким образом нарушение связи между двумя последовательными археологическими слоями.
Естественно, что эти обстоятельства породили у исследователей доисторического периода сложную терминологию. Они старались избежать объединения под одним и тем же названием орудий, которые, может быть, и похожи, но не имеют между собой ничего общего, помимо внешнего сходства. В результате появилось огромное множество «фаций», не всегда удачных, тем более что в некоторых случаях различные термины означают одинаковые понятия. Оранская культура в классификации А. Брейля и Р. Вофрея представляет не что иное, как иберо-маврусийскую культуру в системе П. Паллари, которую предпочтительнее всего называть муильской. Предложенное Ж. Морганам название «капсийская культура» получило большее признание, чем введенное П. Паллари название «гетульская культура», хотя в обоих случаях речь идет об одном и том же. Еще большего сожаления заслуживают названия, порождающие подчас авантюристические теории. Термин «иберо-маврусийский», например, очевидно, намекает на существование некоего археологического родства между Западной Берберией и Испанией, давно отвергнутого наукой. Отнюдь не облегчая задачу специалистов, этот терминологический разброд делает особенно затруднительной первоначальную стадию изучения первобытного периода Северной Африки. Поэтому мы вправе требовать от археологов единодушия, если не в отношении самой терминологии, — может быть, это было бы слишком большое требование, — то, по крайней мере, в отношении принципов, которыми следует руководствоваться при введении терминов.
II. Эволюция доисторического периода в Берберии
Нижний и средний палеолит. Находки первобытного инвентаря, обнаруженные на всей территории Северной Африки, по форме и технике изготовления идентичны тем орудиям, которые в Европе относят к культурам, традиционно именуемым шеллем, ашелем (нижний палеолит) и мустье (средний палеолит). Если исключить весьма сомнительные эолиты в Шетме (около Бискры) и Гафсе, наиболее древними следами человеческого труда следует в настоящее время считать находки Арамбурга, обнаруженные в 1948 году близ Сетифа. Далее следует рахманийская культура, как Р. Невиль и А. Рульман назвали орудия, найденные в каменоломне Сиди-Абд-ар-Рахман около Касабланки. По своему стратиграфическому положению они помещаются над морскими отложениями, относимыми к сицилийским слоям, а по характерным признакам приближаются к клектонским и аббевильским орудиям (иными словами, к шеллю). Интерес, который они представляют с точки зрения стратиграфии, объясняет, почему марокканские залегания считаются классическими палеолитическими местонахождениями в Северной Африке. Эти находки, однако, не должны заслонять ранее открытые стоянки, особенно стоянку у озера Карар, к северу от Тлемсена, значение которой определяется тем, что в ней обнаружено сочетание следов фауны жаркой зоны (elephas atlanticus, rhinoceros mauritanicus, hippopotamus amphibius, etc.) и орудий ашельского типа.
Одно время полагали (например, Ж.
