…Последняя из запомнившихся сценок въелась в память особенно сильно. Во многом именно здесь проявился поистине стальной характер юной дочери Республики. Грешным делом даже вспомнилась наша, земная, «Повесть о настоящем человеке»…

День у Литы не заладился с самого утра. Неудачное выступление на татами, закончившееся позорным полётом к канатам. И от кого⁈ От её же собственного парня! Недавнего варвара, которого она за последний год основательно приручила! Следом новое разочарование: дрон-пчела, который Лита так долго конструировала, напрочь отказался демонстрировать чёткую картинку. Летать — летал, великолепно слушался управления, но картинку, зараза, передавал в условиях помех отвратительную! А ведь она столько сил угробила, пытаясь добиться необходимой чёткости! Ещё же вчера всё нормально работало… Не иначе, как под впечатлением от утренних неудач, снежка решила переломить сегодняшний день о колено. Всё равно он станет нормальным! Она выправит досадные шероховатости! Ради этого Лита сагитировала сестру по ветви, свою лучшую подругу, заняться сдачей пилотирования лёгких аппаратов.

И вот теперь две бессовестно рыжие снежки летели на катере. Зачётный полёт проходил без наставника — на то он и зачётный. С функциями контролёра прекрасно справлялась встроенная автоматика. По сути, отличие настоящего полёта от учебного, проходящего в тренировочной капсуле, было не так уж и велико. И там, и там всё решала электроника, разве что в реальном полёте участвовала не эмуляция, а вполне натуральный аппарат.

В обзорном экране мелькали аккуратные квадраты полей, острые спицы дорог, бескрайние океаны зелёных лесов. Всё это не было наведённой картинкой, призванной создать антураж — это были самые настоящие поля, дороги и леса. Лита уверенно вела аппарат. Подруга сидела в соседнем кресле, она уже прошла свою часть контрольного задания и теперь никак не могла налюбоваться проносящимся внизу ландшафтом. Этой дочери гордой Синергии была не чужда романтика… Девочка в свои годы любила первозданную красоту природы, преклонялась перед вычурностью архитектурных форм, обожала поэзию… особенно в устах какого-нибудь смазливого мальчика, стоящего перед ней на коленях. Та ещё затейница, одним словом — но искренняя, открытая, всегда готовая поддержать любой кипеж.

— Лита, смотри! Вон там — на семнадцать часов!

— Что там? Деревья какие-то…

— Это не просто деревья! Реликтовый лес! Он так роскошно цветёт в это время года! Давай над ним полетаем!

— Полётное задание другое…

— Да какая разница? Главное — время налетать и ориентацию показать отличную.

И республиканки, заложив крутой вираж, свернули к вставшему вдалеке лесу. Однако по мере его приближения, в душе Литы зарождалась смутная тревога. Реликтовый лес… Протянувшийся на многие сотни километров… Здесь она когда-то впервые проходила тренировки по выживанию… Жуткие воспоминания. Странные хищники. Не менее странные их жертвы. Причудливая растительность подлеска. И эти жуткие древесные лианы, выстреливающие свои языки на десятки метров вперёд… А бесконечные электрические разряды, так и снующие по ветвям и то и дело отделяющиеся от чёрно-зелёной массы небольшими шаровыми молниями?.. После подобной школы жизни какие-то жалкие эмуляции казались сущим детским садом, а все попытки наставников устроить юным воспитанницам непреодолимые испытания в каком-нибудь лесу попроще — пешим туристским походом по местным достопримечательностям.

Они летели уже без малого час, а лес всё не кончался. Напротив, сделался каким-то особенно мрачным и угрожающим. От обилия электрических разрядов в лесной чаще казалось, что там, внизу, раскинулась огромная сияющая паутина. Оплела деревья и подлесок, и теперь жила собственной жизнью — бесконечно переливающейся и пульсирующей, а оттого кажущейся настоящей. Лита как раз отвлеклась на особенно заковыристый рисунок природной сети разрядов, когда лес показал бесстрашным девочкам свой хищный оскал.

Сверху, из-под самый туч, из зарождающейся чёрно-синей бездны циклона, ударил ослепительный разряд. Хрупкое судёнышко прошило насквозь. Защитные поля взвыли, силясь погасить пробой — и это им почти удалось, и удалось бы наверняка, если бы не вмешался кошмарный бесформенный лес внизу. По какому-то стечению обстоятельств, по очередному капризу природы, навстречу небесному разряду из плотно сплетённых ветвей ударил ещё один разряд. Его цвет казался удивительно ярким, радостным — голубо-синим. Словно в насмешку над пассажирками хрупкого аппарата узкая вспышка озарила внутренности кораблика призрачным светом, отразилась в таких же по оттенку глазах рыжеволосой дочери Синергии. Точно в замедленной съёмке Лита, с приоткрытым ротиком, наблюдала, как призрачный свет проникает в их ненадёжное убежище. Как озаряет всё его внутреннее пространство. И как спустя мгновения остаётся единственным источником освещения, ибо прочая электроника гаснет, не выдержав чудовищной силы пробоя противостоящих электрических полей. А потом крошечный катер, лишённый своих гравитационных крыльев, камнем рухнул вниз, в пульсирующую разрядами чёрно-зелёную хмарь векового леса. Серебристая паутина получила свою вожделенную добычу, которую поджидала всё это время…

Лита пришла в себя рывком. Тело казалось ватным, команды от нервных центров проходили с заметным запозданием. Девочка попыталась пошевелиться. Раздался странный хлюпающий звук. На периферии сознания возник мигающий красным огонёк. Республиканка по привычке потянулась к сообщению — судя по заполошному цвету, явно экстренному. Однако в тот момент она не осознавала этого, действуя больше по привычке, выработанной во время длительных тренировок по вождению.

«Отменить режим гибернации?» — странные слова далеко не сразу сложились в осознанное предложение. Снежка по-прежнему туго соображала, но необходимость осознать написанное заставила собраться.

«Да» — был её лаконичный ответ.

В тот же миг ватность из тела начала куда-то уходить. По коже забегали мурашки. Стало нестерпимо щекотно, и рыжая, не удержавшись, чихнула. Это окончательно разогнало серую хмарь, в которой до того тонуло сознание. Юная воспитанница вдруг осознала, что до сих пор пребывает в кресле управления. На какое-то время оно стало для неё родней привычного кубрика воспиталища, приютило, обогрело, защитило. Да, именно защитило. Когда схлынул защитный гель, Лита смогла рассмотреть всю неприглядную картину окружающих её разрушений.

От высокотехнологичного аппарата остались лишь жалкие огрызки. Единственным целым его фрагментом оказалось её собственное кресло. И что-то подсказывало, что дело тут отнюдь не в ударе о землю. Над хрупкой скорлупкой покуражились обитатели реликтового леса. Подтверждая это, слух прорезал скрежет металла. Лита бросила взгляд в том направлении и съёжилась: древесное щупальце оплело фрагмент двигательной установки и, сжав, буквально выдавило наружу что-то жидкое, похожее на пену… Ну да, пена. Обычная монтажная пена, которой автоматика