Звон посуды раздался с кухни.

— Спорим, это он уронил наш завтрак? — продолжил подтрунивать я, но быстро заткнулся, когда с кухни раздалось сразу несколько криков.

Марго взлетела с места и побежала к двери для персонала — и как только умудряется бегать на высоких каблуках? Я бросился за ней и чуть не врезался в нее, когда Марго затормозила прямо в дверях. Пришлось приобнять ее, чтобы не повалить вперед по инерции.

На полу, весь в ошметках еды, лежал тот официант, которого мы только что обсуждали. Его тело билось в судорогах.

— Ложку! Принесите ложку? — суетились вокруг повара и другой персонал.

— Какую, к черту, ложку? — прикрикнула Марго. Она не боясь запачкать белоснежное платье, опустилась на колени и попыталась удержать мальчишке руки. Конечно, ее сил не хватило — я опустился и умело скрутил его, прижав к себе.

Эпилепсия. Мой друг из детдома страдал ею, падал в приступах раз в несколько месяцев. Я не всегда был рядом, но когда был — умел его успокоить, сдавить в объятьях и не дать себе навредить. Этот мальчишка оказался легче и мягче, он бился, как слабая птичка. Или это я за годы успел так возмужать?

— Возьмите ложку, — сунул кто-то Маргарите. — Нужно вставить ее в рот, чтобы он не прикусил себе язык.

— Вставь ее себе в задницу, — ответили мы одновременно.

Вот откуда такие кривые зубы. Умники, начитавшиеся вредных советов. Никаких ложек, приколотых булавками к щеке языков — советы для эпилептиков напоминают записки психопатов-маньяков. Просто переждать приступ, подождать…

Я прижимал мальчишку, его судороги стихали. Марго сидела рядом, испачкав все платье в супе, который я заказал себе. Нисколько не заботясь ни об этом, ни о том, что подумают о ней сотрудники. Она гладила его по голове и что-то успокаивающе шептала, а слюна изо рта мальчишки капала прямо ей на колени. Марго нисколько это не смущало. Она просто хотела облегчить его приступ.

Прошло несколько минут, прежде чем парень пришел в себя. Откуда-то прибежала, видимо, его мать, бросилась перед ним на колени. Я отпустил его, только когда мальчишка сказал первую осознанную фразу:

— Извините, я разбил ваш заказ…

После этого мы с Маргаритой отпустили его и обменялись долгими, впервые не ненавистными взглядами.

— Пойдем в уборную. Попробуем отмыться, — почти заботливо предложила она.

— Маргарита Егоровна, извините, я должна была предупредить… — залепетала нам вслед уборщица.

— Да, должны были, — холодно ответила Марго. — Поговорим через десять минут. Я сижу за столиком у окна. Убедитесь, что с вашим сыном все в порядке, и подходите.

Мы дошли до уборной — такой же идеально-чистой, как и все в ресторане. Сам не знаю почему, но я зашел в женскую — по большей части, чтобы проследить, не упадет ли моя жена сама в обморок от пережитой ситуации.

Она была в порядке, сосредоточена и серьезна, будто перед ней каждый день кто-нибудь падает в эпилептическом припадке. Мы начали отмывать одежду, насколько это возможно.

— Хорошо, что ты был рядом. Я бы одна его не удержала, — сказала Марго, пытаясь вычистить свое когда-то белое платье. Бесполезно — тут только химчистка поможет, и то вряд ли. Я молодец, заказал томатный суп — пожалуй, самый яркий из всех возможных.

Мой костюм тоже превратился в тряпье, но на темной ткани это не так заметно. Хотя бы до дома смогу доехать, чтобы переодеться.

— Рядом были другие парни, которые удержали бы, — возразил я.

— Они встали как истуканы. Только ты не растерялся…

— И ты.

Мы замолчали. Закончили стираться и вернулись за столик. Возле него, заламывая руки, уже стояла уборщица — скромная женщина в светлой форме — такой же светлой, как и все в «Cold Harbor». Она так волновалась, что даже голос дрожал.

— Маргарита Егоровна, извините…

— Сядьте, — строго сказала моя жена. — Валерия, почему эпилепсия не была указана в его медкнижке?

— Он… Я…

— Подделали документы?

Женщина села и опустила голову. Будто ребенок, нашкодивший перед учительницей.

— Все покупают справки, вы же знаете.

— Но ваш сын — не все. У него заболевание, о котором нужно предупреждать. А если бы он упал в зале, полном гостей? А если бы на кухне, на раскаленную плиту? Или нес бы приборы и упал бы прямо на нож? Вы об этом не думали? — строгий и заслуженный выговор. Хоть мне и не нравится, к чему все идет, но если Марго его уволит, она будет права…

— У него давно не было приступов. Уже больше полугода. Переволновался, наверное… Сынок учится, он просил меня устроить его куда-нибудь. Видит, что у меня не хватает сил содержать…

— На кого он учится? — перебила Марго.

— Дизайнер. Творческая душа. Ему просто нужна была небольшая подработка, хотя бы несколько часов в день, этого бы хватило…

— Официантом у нас он работать не будет. Можете идти, Валерия.

Женщина не решилась спорить. По-видимому, это не первый случай, когда она пытается куда-нибудь пристроить сына. Дрожь в руках выдает ее страх — похоже, Марго ударила в нужную точку, сказав, чем для мальчишки опасна эта работа. Теперь женщина дважды подумает, прежде чем попробует найти ему место.

Стоило женщине скрыться в помещении для персонала, как моя жена тяжело опустила голову себе на руки.

— Тяжело отказывать людям, — пробормотала она, обращаясь явно не ко мне.

— Ты все сделала правильно.

Хотелось прибавить, что я такого от нее не ожидал. Что она повела себя бесстрашнее суровых мужиков и уж тем более испуганных девчонок, которые собрались на кухне и просто смотрели, как человек на полу бьется в конвульсиях. Хотелось сказать, что она не такая размазня, как я ее представлял, и что я, пожалуй, поступил бы на ее месте так же — не оставил бы на опасном месте парня, который может покалечить себя или других в любую секунду. Мой друг тоже долго не мог найти себе работу. Так и сторчался где-то на съемной квартире, хотя голова у него