– Ты и такое стал видеть? Помочь никак нельзя? Что же, дети у них сиротами останутся, – я ахнула и прикрыла рот рукой, из глаз брызнули слезы.

Он помотал головой и положил руки на свою книжицу. По рукам пошел легкий голубоватый дымок.

– За все, Агнета, нужно платить, ты сама знаешь об этом.

– А им-то за что платить? Чего они такого страшного совершили, что дети сиротами останутся? Подожди, у меня ангел знакомый есть. Может, он поможет, – стала спешно вытирать слезы с глаз.

– Кто? – он удивлено на меня посмотрел.

– Это долгая история, – махнула я рукой.

Набрала Глебу.

– О, привет, Агнета. Надеюсь, звонишь мне, чтобы пригласить меня на домашние пироги или шашлыки, – услышала я бодрый голос доктора.

Начала сбивчиво ему все рассказывать, икая от слез и пытаясь справиться со спазмом в горле. Вдруг в трубке услышала чужой, но такой знакомый голос:

– Успокойся и прими все, как есть. Здесь ничем не поможешь, это жатва. Нас осталось не так уж и много, и нам всех не спасти. Передавай своему другу привет, нам нужны такие воины, как он.

Разговор оборвался, в трубке не было даже гудков. Экран погас и не реагировал ни на что. Чудесно, мы остались с Катюшкой без связи. Хотя у нее есть старенький кнопочный телефон.

– Что сказал твой ангел? – спросил со смешком Николай.

– Помочь не может, это жатва, и им нужны такие воины, как ты, – тихо ответила я, вытирая слезы с щек.

Батюшка начал говорить, утешать меня, убеждать в чем-то, но я его не слушала. Это не жизнь, это сюрреализм какой-то, в которой мы просто какие-то игрушки в чьих-то руках.

Отправила его в летнюю кухню. Устала, ошарашена, все нереально. В коридоре мне под ноги упала сумка, из которой вывалилась книга Коловерши. Подобрала, покрутила, но не было сил ее смотреть. Завтра, я посмотрю тебя завтра. Почему-то вспомнилась Скарлетт, с ее установками, «я подумаю об этом завтра». Пожелала Катюшке спокойной ночи и отправилась спать.

Проснулась посреди ночи от назойливого голоса прямо в ухо: «Нам нужны такие воины». Меня с кровати как ветром сдуло. Рванула к батюшке в летнюю кухню. Влетаю в комнату, а над ним «платочек» парит, размером с большое полотенце. Ёшкин кот. От него всякие ниточки к его голове и рукам тянутся. Где же его волшебная книжка, куда он ее спрятал? Наверно, под подушку засунул.

Кинулась к дивану, так этот «платочек» меня так своей задней конечностью лягнул, что я в предбанник улетела. Содрала веничек полынный с двери, подожгла его. Около меня материализовался Прошка.

– Прошка, это что за фигня? Ты почему мышей не ловишь? Как от этой жути избавиться?

Вижу, что помощнику моему некомфортно рядом с батюшкой. Не сказать, что его плющит и козявит, но зашел он в летнюю кухню с неохотой и позади меня. Иду я такая вся, как статуя Свободы с факелом, только с дымным веником, и тыкаю в эту простыню им.

– Проша, отвлеки ее, а я у батюшки под подушкой пошарюсь, – попросила я кота.

Помощник начал ее за уголок ловить, та стала от него отбиваться. Наклоняюсь к морде лица отца Николая, а он как глазюки свои откроет, да как рявкнет мне прямо в ухо:

– Изыди, бес проклятый!

Так я и плюхнулась на пятую точку на пол с перепуга рядом с ним. Он книжонку свою достал из-под подушки и давай ей вокруг себя махать да молитвы читать. Прошка мой испарился сразу, а вот простынка-платочек стала потихоньку дымить да с краев обугливаться. Затем резко вспыхнула и поплыла из комнаты на улицу, озаряя все синим сиянием. Догорела и осыпалась черным песком.

– Агнета, ты чего тут делаешь? – наконец-то заметил меня батюшка.

– Покой твой охраняю, – я матерно выругалась.

– Нехорошо сквернословить, – пожурил меня он.

– Я не сквернословлю, а злобных духов отгоняю, – зло ответила я. – Спокойной ночи, приятных снов. Книжку свою держи в руках и не прячь больше, воин света.

Хлопнула дверью в домик. Потушила в бочке с водой веник полынный и отправилась досматривать свой интересный сон.

Я надену все лучшее сразу

От Саши не было вестей, это меня стало немного беспокоить. Телефон мой утром пришел в себя, и я принялась названивать Людмиле. Ответила она почти сразу, на заднем фоне шел какой-то шум.

– Привет, Агнета, я тут у Миши с Олей, – сказала она.

– Здравствуйте. Вы не знаете, где Саша со Славиком? Павел не звонил? – спросила я.

– Ой, Агнета, ты меня прости, пожалуйста, я вчера умаялась у Мишки с внуками, да забыла тебе позвонить. Они на рыбалку уехали в Казахстан, там озера шикарные. Не переживай, все нормально. Паша мне звонил. Саша на работе отгулы взял на пару дней.

– Хорошо, что все хорошо. Отец Николай приехал, ему жить негде. У Саши дом пустой стоит. Ему можно там пожить?

– Саша приедет, с ним все обсудите. У тебя же летняя кухня шикарная, пусть он там пока поживет.

Мы с ней распрощались. Видно, Саша вместе с отцом Славке мозги вправляют, жизни учит. Ну и правильно, нечего мне при этих разборках присутствовать.

Вышла во двор, собралась к курам и козам. На столе в беседке лежит записка «Ушел на службу». Конечно, работать надо и служить. Интересно, у нас кто-то из прихожан заразился от прежнего батюшки? Надо Катюшке сказать, чтобы только со Славкой общалась. Еще нам этого не хватало. Какой-то липкой волной накрыла паника. Отправилась в погреб запасы проверять, чтобы минимизировать количество походов в магазин.

Снова набрала Людмилу, а потом позвонила Матрене. Рассказала им про батюшку с матушкой, что они заболели. Конечно, бабульке поведала почти все, кроме чердачных строительных работ.

– Отставить панику, – рявкнула Матрена.

– Я не могу, – честно призналась я.

– Мятного чая с валерьянкой попей. За себя и за дочь можешь не беспокоиться, ты нужна высшим силам. Но это не означает, что ты можешь по всяким чумным местам ходить, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.

– А как же Саша и Славка, как же мама? – я начала хлюпать носом.

– Как у них по судьбе написано, так и будет. У тебя прав нет таких, чтобы судьбу менять.

– А у кого такие права есть? – заинтересовалась я.

– Тебе лучше с такими не встречаться, никогда, – последнее слово она произнесла по слогам.

– Ты встречалась с такими? – спросила я.

Бабушка Матрена молчала.

– Встречалась, давно, и видела последствия их