Шрифт:
Закладка:
Я не стал интересоваться подробностями, неудобно. Приехал тут озабоченный чувак, если судьба предоставит возможность объясниться, то не упущу его.
Грузанули друзья-коллеги меня по полной. У них грандиозные планы. Втемяшилось руководству в голову самим производить компоненты для электронной промышленности, конденсаторы, резисторы, чипы и прочее. Оказывается, что здесь нашли значительные запасы танталовой руды. А этот элемент, наряду с ниобием является лучшим вариантом для производства ёмких и малогабаритных конденсаторов. Сейчас наши пытаются получить вменяемый порошок для реального производства. Как я понял, у них есть специалисты в этом деле и технология. Нет соответствующего оборудования. Вот меня и напрягли, как последний решающий довод. Пока что они буксуют, нет прессов, нет поточных линий. Практически, они почти на нуле, разве что сырьё имеется. И то не факт, что его можно использовать. Пришлось мне напрягать свои совсем не инженерные извилины и засесть за бумаги.
Пришлось телеграфировать Якову, что я задерживаюсь в связи с необходимостью. Он и не сопротивлялся, понимает, что к чему. А вот мне даже временно выделили кабинет в административном здании, где имеется связь. Нужно телеграфировать знакомым для прояснения различных моментов.
Чёрт, да мне приходится вникать во все технические тонкости. Хреново, что невозможно работать открыто. Я шифруюсь, в данный момент нам нужны роторные пресса, которые разработаны для прессования таблеток в медицине. Но они отлично подойдут нам для прессования таблеток из танталового порошка. Я нашёл такие у китайцев. Состояние не очень, но других предложений нет. В Шанхае удалось купить два пресса на 45 позиций, а в Бейджинге три маленьких на 16 позиций.Заказ оформил на нашу фирму, Яков должен отправить их морем к нам. Дальше больше, это даже не начало, это только робкая мысль о чём-то воздушном и не слишком реальном. Кое-что они уже купили сами, это сварочную машину и печь. Цепочка настолько длинная, что я сомневаюсь, что у нас что-либо получится. Технология в два раза старше меня и тем не менее это остаётся высокотехнологичной продукцией. Но наши упорно строят небольшие цеха для того, что просто не может родится в данных условиях. Ну вот технологи жалуются, что не хватает химикатов, их под сотню позиций. Различные кислоты и щёлочи. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Не завидую я инженерам-технологам, на меня попытались подвесить логистику редких материалов и создание роботизированных линий и то я тону, как перегруженная баржа. А вот инженера буквально изобретают каждый день колесо. Они знают, что должно быть на выходе, но не понимают, как этого добиться. Здесь нужны опытные химики и материаловеды с опытом работы именно в этой отрасли. А вот их у нас и нет.
Для очистки совести направил заявку знакомой на базу «Россия» с указанием требуемой специальности. И через неделю неожиданно получил ответ. Он меня немного обескуражил, подобный специалист обнаружился, но прибыл сей ценный кадр на базу «Северная Америка». Я дал задание Сашке смотаться и поговорить с претендентом. Его ответ заставил меня задуматься и пойти к руководству:
— Сергей, перед нами, мягко говоря, проблемная семья. Твоя протеже немолодая женщина, ей 63 года. Муж лежачий инвалид, мать тоже колясочница. А ещё до кучи две собаки и три кошки. Они вроде русскоязычные, но прибыли через Америку из Израиля, то есть они никогда не были нашими согражданами. Нам же сейчас нужно дать им гарантии трудоустройства и подписать договор. Меня не поймут там выше, — хозяин кабинет встал и подошёл к окну. При ярком дневном свете заметен его возраст, Борис Игнатьевичу около шестидесяти. Фигура крепкая, но животик заметен и на лице видны все его заботы.
— Извиняюсь, у Вас есть другие кандидатуры? Я знаю о ней только от своего человека. Ничего о профессиональных качествах у нас нет. Вполне вероятно, что она просидела в техотделе долгие годы и пила чаи, ожидая пенсию. А может и нет. Надо с ней пообщаться.
— Сергей, возьмёшься?
— Знаете, Борис Игнатьевич. У меня порой ощущение, что я не внештатник, а кадровый ваш работник — куда Родина пошлёт. Я сижу у вас месяц, пытаясь помочь. А у нас там работа стоит, между прочим, — здесь я самую малость слукавил. Лиляна неплохо справляется пока без меня с уже проверенными заказчиками. Яша отзывается о ней очень тепло.
— Серёжа, а приходи к нам сегодня. Я с дочкой познакомлю, она у меня умница и красавица. Пироги с капустой печёт, закачаешься. А заодно и поговорим.
Что-то меня не тянет углублять наши отношения, переводя их в лично-семейные. Дружить домами с руководителем разведки не лучший вариант. Облапошит, сам не замечу, как подпишу секретные обязательства передать себя на органы. Но вроде удалось соскочить с темы и даже заработать преференции:
— Сергей, у меня есть решение руководства о присвоении тебе допуска, позволяющего тебе жить на постоянной основе на нашем новом острове. Вот выписка, заверенная в кабинете министров.
Я рассматриваю заветную бумагу. А это обычный лист формата А4, там всего несколько строчек с указанием моей фамилии и штамп канцелярии. Ну, теперь придётся лететь.
Интересная бабуля, Нелли не производит впечатление пожилой женщины. Глаза смотрят остро и не мешкается с ответом. У меня есть вопросник от нашей инженерии, вот мы и идём по пунктам. Мне нужно понять, какой у неё багаж знаний. Женщина проработала почти сорок лет на одном заводе в Израиле. Он, как раз и штамповал эти самые танталовые конденсаторы. Международная компания со штаб-квартирой в Бенингтоне (Америка) имеет только в Израиле четыре завода, каждый производит свою продукцию. Женщина проработала много лет в отделе RD, это научный отдел, занимающийся разработкой новой продукции. Но до этого прошла по цепочке, работая в разных цехах. Она честно сказала, что всю цепочку не знает, это нереально. Но базовые принципы её известны, а по образованию она химик. В Демидовск я телеграфировал своё мнение и получил согласие на вербовку.
— Нелли, а почему Вы перебрались в Америку? Условия получше?
— Нет, Сергей. Условия как раз у меня были лучше дома, в Израиле. Просто и муж, и мама плохо переносят жаркий,
