человек. Он очень образован, серьезный и убежденный коммунист. Он сразу изъявил готовность работать с нами и относится к нашему делу очень ответственно. «Лист» скромный, иногда наивный и немного провинциальный человек. Он доверчив, внешне очень прост и мил. Нормален в отношении женщин. Дисциплинирован и осторожен. Полностью нам доверяет, и мы для него — большой авторитет».

В апреле 1937 года, через шесть месяцев после поступления на работу в МИД, Кернкросс был завербован. Ему присвоили оперативный псевдоним «Лист».

В апреле 1938 года «Лист» он был передан на связь руководителю «легальной» резидентуры в Лондоне Григорию Графпену («Сэм»). Но в ноябре того же года «Сэм» был отозван в Москву и арестован «за связь с троцкистами». «Листа» на связь принял сотрудник «легальной» резидентуры Анатолий Горский («Вадим»).

В МИД Великобритании Кернкросс проработал до конца 1938 года, когда из Уайт-холла он был переведен в министерство финансов. Объясняя причины увольнения «Листа» из МИДа, Горский в оперативном письме в Центр писал: «Сам он утверждает, что уволен оттуда только потому, что не окончил «Паблик скул», а это в британском МИДе — цитадели снобизма и реакции — считается пятном, могущим погубить карьеру новичка даже с самыми блестящими способностями. «Стюарт» (псевдоним Дональда Маклейна. — Авт.) как-то сказал мне, что «Лист» уволен только потому, что на фоне бездарной, но титулованной массы он сильно выделялся и пришелся не ко двору. Я считаю, что этому объяснению можно вполне верить».

Хотя в министерстве финансов разведывательные возможности Кернкросса значительно сузились, он сумел передать советской разведке ряд интересующих ее документов, в том числе подготовленный для руководства страны доклад об экономическом сотрудничестве Германии с Англией и США.

В начале 1940 года по указанию наркома внутренних дел СССР Берии резидентура НКВД в Лондоне была ликвидирована как не вызывающая политического доверия. Это было связано с бегством в США резидента НКВД в Испании Александра Орлова («Швед»), который ранее возглавлял нелегальную резидентуру НКВД в Лондоне и имел непосредственное отношение к работе с «Кембриджской группой». После бегства Орлова в США связь с «Кембриджской пятеркой» была временно прекращена и возобновлена лишь в декабре 1940 года после повторного приезда в Лондон уже в качестве руководителя «легальной» резидентуры отозванного ранее в Москву Анатолия Горского.

На встрече «Вадима» с «Листом» в декабре 1940 года оперработник выяснил, что он с июля того же года последний работает личным секретарем лорда Мориса Хэнки, занимавшего пост председателя Британского комитета по науке, канцлера герцогства Ланкастер и министра без портфеля «военного кабинета». Лорд Хэнки курировал вопросы ведения войны, вел работу по линии спецслужб Великобритании, был председателем десятка комиссий, которые занимались вопросами обороны, безопасности, научных исследований и т. п. Пост личного секретаря лорда вывел «Листа» на исключительно важный канал секретной информации и значительно расширил его разведывательные возможности.

16 сентября 1941 года на совместном заседании учёных из Комитета M.A.U.D. и Научно-консультативного совета Правительства Его Величества был представлен отчёт о результатах и перспективах научно-исследовательской работы.

В «Справке на № 6881/1065 от 25 сентября 1941 года из Лондона», которая была подготовлена для руководства страны утверждалось: «урановая бомба вполне может быть разработана в течение двух лет… Представитель Вульвичского арсенала Фергюссон заявил, что запал бомбы может быть сконструирован в течение нескольких месяцев… расчеты критической массы… Предполагается, что к декабрю будут произведены необходимые измерения…» И самое важное: «Комитетом Начальников Штабов на своем совещание, состоявшимся 20.IX.41 г., было вынесено решение о немедленном начале строительства в Англии завода — изготовителя урановых бомб»[45].

Как минимум, «Лист» передал в Москву следующие документы, которые датируются июлем-сентябрем 1941 года:

Доклад M.A.U.D. комитета об использовании урана для производства бомб. 15 июля 1941 года;

Доклад M.A.U.D. комитета об использовании урана как источник получения энергии;

Переписка с лордом Ханкеем по вопросу об использовании U-235;

Отчеты о четырех заседаниях обороной комиссии при научно-совещательном комитете, три из которых состоялись в сентябре 1941 года[46].

Хотя только передачей секретных документов участия «Листа» в «атомном шпионаже» не ограничилось. Агент регулярно привлекался советской разведкой для проверки информации по британскому атомному проекту. Например, 24 ноября 1941 года сотрудник советской внешней разведки в Нью-Йорке Павел Пастельняк («Лука») отправил сообщение в Москву.

«В н/вр [настоящее время — прим. авт.] в Лондоне находятся амер. профессоры Урей (Urey) (Колумб. унив-т), Брагг и Фовлер (Bragg, Fowler), к-е работают там над изобретенным ими взрывчатым веществом огромной силы. В н/вр они занимаются проблемой регулирования силы этого ВВ с тем, чтобы самолет, сбросивший его, мог успеть улететь на расстояние более 200 миль.

Сведения — от доктора Конасон (Connison) [правильно Emil Conason — прим. авт.], к-му дали кличку «Инвалид». «Инвалиду» это стало известно от его друга — Давруна Виттенберга, являющегося гл. ассистентом Урея и работающего в Н-Й над секретными в-сами обороны. Жена Виттенберга — Сара Меркон — состояла ранее в КП, ее мать — член КП. «Инвалид» отзывался о В. положительно, говоря, что он не любит преувеличивать. Лука просит проверить В. по Лондону»[47].

Поясним, что «Урей» — это американский физик-химик Гарольд Урей, чья новаторская работа по изотопам принесла ему Нобелевская премия по химии в 1934 году за открытие дейтерия.

17 декабря 1941 года резидент советской внешней разведки в Великобритании Анатолий Горский («Вадим») сообщил в Москву: «что в его страну по урану-235 в ноябре приезжали ученые Юрей и Пигрем, к-е обратно возвратились во 2-й половине ноября. О целях их приезда Листу установить ничего не удалось. О приезде Фаулера и Тэйлора «Листу» ничего неизвестно. Наше задание передано Листу»[48].

По мнению британской разведки, именно данные, переданные Кернкроссом об американских и британских исследованиях в области ядерного вооружения, легли в основу советской ядерной программы.

В 1941 году Кернкросс перешёл работать в секретный разведцентр Блетчли-парк, занимавшийся дешифровкой немецких военных сообщений. Это сделало его помощь Советскому Союзу поистине драгоценной: он передавал в Москву данные о главном противнике. Перебежчик Олег Гордиевский, раскрывший связи Кернкросса с советской разведкой, написал: «Шотландец Джон Кернкросс был в контрразведке и имел много материалов-перехватов немецких сообщений. И хотя англичане сами передавали военную информацию Советскому Союзу, но часть, которую они не хотели передавать, передавали секретно Кернкросс и завербованный им агент в отделе перехвата Лео Лонг».

Когда в ноябре 1942 года Центр приказал резиденту советской внешней разведки в Великобритании Анатолию Горскому «принять срочные меры к получению дополнительных материалов по урану в связи с заинтересованностью инстанций в этом в-се и намерением принять на этот счет решение госуд-й важности. Материалы должны освещать