— Что за мутная история. И куда нужно было так спешить, чтобы рисковать и через Зеленую Гряду тащиться? — второй стражник выглядел недоверчиво.

— А вот это самая сочная часть. Помнишь мужика, которого мы вздернули вчера вечером?

— Это который со шрамом на щеке?

— Ну. Как оказалось, он правой рукой главаря Древесной Банды был. Его совершенно случайно в городе взяли. Вот древесные и рванули его спасать. Так что, если бы не невесть откуда свалившийся на них боргл, еще бы вчера утром влетела бы вся их компашка в нашу крепость. Ну и что думаешь от нас осталось бы?

— Что за шутки?!

— Да куда ж, серьезнее, я сегодня вечером до потери сознания пить буду. И каждую кружку буду выпивать за боргла, который так удачно спас наши шкуры.

Дорен делал вид, что занят ремонтом виселицы. Когда стражники, переговариваясь ушли, он выдохнул.

«А вот и последний привет от проклятья. Если бы не оно, скорее всего Древесная Банда лихо бы ворвалась в крепость. Может, под шумок, Тарк бы на свободе и оказался. Кто знает, может и Мира еще была бы жива…»

В груди у парня что-то сдавило. Проклятье не просто приносило неудачу. Оно неведомым образом могло манипулировать самой судьбой. Раньше, он никогда не мог сказать, когда оно его настигнет. От этого невозможно было убежать. Смерть настигала его сотнями разных способов. И проклятью было все равно сколько людей вокруг еще может пострадать. Иногда Дорен даже думал, что проклятье вполне могло быть разумным. От изощренности его действия невозможно было защититься. Не имело никакого значения, был ли он простым крестьянином или кем-то с высоким положением и статусом.

Однажды, он переродился в роли наследного принца одного могущественного государства. Он был единственным горячо любимым сыном и прямым наследником, вокруг него всегда были мастера невероятной силы, которые могли оградить его от любой опасности. Но даже так проклятье достало его. Король соседней союзной страны сошел с ума. Разрушительная война прокатилась по континенту, и, в итоге, парень был убит в собственном дворце солдатами вражеской армии, прорвавшими оборону.

«Сейчас все будет иначе.»

Дорен подумал о главаре банды. И хотя ему совершенно не было жаль того, кто промышлял разбоем и грабежом, косвенно именно парень был виноват в его заточении.

«Может, я смогу это использовать, кто знает. Если все получится, попробуем убить сразу двух зайцев.» — Первые намётки плана стали формироваться в его голове.

Когда все дела, наконец, были закончены, Дорен нашел палача.

— Радуйся, что вообще хоть что-то получил. Ленивых отбросов вроде тебя нужно постоянно контролировать, — жирдяй не забыл о своем обещании и заплатил гораздо меньше, чем должен был.

— Две монеты? Серьезно? Я что твой раб? — даже несмотря на решение не привлекать внимание, вытерпеть подобное отношение было трудно.

— Что? Тебе мало?! Сколько работаешь, столько и получаешь, — палач презрительно рассмеялся. — Думаешь ты такой полезный? Чтобы завтра я тебя здесь не видел! Подумай денек, о том, с кем и как ты разговариваешь. А сколько ты получишь послезавтра, будет зависеть от моего настроения, — посмеиваясь, уродливый толстяк удалился.

«Боже, у этого урода совсем мозги сгнили. Он действительно думает, что у него есть хоть какое-то положение.»

Из-за отсутствия постоянного контроля, палач действительно вел себя все наглее. Из-за странных увлечений прошлого Дорена, он всерьез думал о том, что парень ни за что не бросит эту работу. Поэтому, слегка почувствовав вкус власти, под надуманным предлогом он и решил урезать тому дневной доход.

«Думаешь, можно скрыть от меня, что завтра в тюрьму прибудет глава города?»

Слова о том, что Дорен не должен был завтра приходить, на самом деле были сказаны вовсе не для того, чтобы преподать парню урок. Просто, ему нужно было показать себя перед начальством. Иначе, он ни за что не согласился бы отпустить своего мальчика на побегушках.

Дорен быстрым шагом шел домой. В его сумке лежали рассеивающие ману кандалы. Мысль о том, что одна из целей его мести завтра будет так близко, на самом деле очень раздражала. Ведь приблизится к главе у него не было совершенно никакой возможности. Когда он краем уха услышал эту новость, он мог только в бессилии сжать зубы от злости.

Когда парень подошел к дому, то увидел Эрин стоящую у порога. Заметив его, она заметно оживилась.

— Добрый вечер, господин! — девушка поклонилась.

— Ну что мне с тобой делать, — отмахнувшись, парень вошел внутрь, — ты забыла, где мы? Твое поведение будет выглядеть странно для соседей, если кто-то увидит. Хотя я никого из них не опасаюсь, не нужно лишний раз искушать судьбу и привлекать внимание. Понимаешь?

— Д-да… — девушка погрустнела.

— Ты все равно молодец. Я вижу, что тебе все это дается нелегко, — Дорен улыбнулся и чуть смягчился. — Как прошел день?

— Я все собрала. Ваше защитное лекарство действовало отлично. Я забралась глубоко в лес и нашла много трав, — Эрин указала рукой на её корзину и большой наплечный мешок, доверху забитый травами.

— Ох, — парень вздохнул, — я же говорил не надрываться… — Ладно. Лишними они не будут. Используем все. Пошли во двор, не будем далеко откладывать.

Подхватив мешок, он направился к черному ходу во двор. На самом деле, ему и самому не терпелось начать. Снова почувствовать ману, это то, чего ему больше всего хотелось эти два дня. Уголки его губ приподнялись, и на лице Дорена сама собой образовалась широкая улыбка.