Шрифт:
Закладка:
– Майор полиции Инокентьев Роман Ильич, – и повернулся к своему спутнику в гражданском, словно предоставляя тому слово.
– Лейтенант полиции Морозов Анатолий Юрьевич, – представился напарник майора и повторил фокус с удостоверением. Только его движения были более резкими, и лицо мне обдал более сильный ветерок.
– Разрешите в ваши документы заглянуть… – попросил я. – А то вы так быстро ими машете, что я ничего увидеть не успеваю.
– Это всегда пожалуйста, – ответил майор вполне, впрочем, добродушно, раскрыл свое удостоверение и показал мне, не передавая в руки.
Я прочитал вслух больше для жены, чем для себя, чтобы она знала, где меня искать, к кому обратиться в случае необходимости:
– И правда, майор полиции Инокентьев Роман Ильич…
Лейтенант с великим неудовольствием показал свое удостоверение, словно стеснялся своего звания. Я прочитал вслух и его данные:
– Лейтенант полиции Анатолий Юрьевич Морозов. Вот теперь все в порядке. Итак, чем могу быть полезен нашей доблестной полиции?..
– Вы, гражданин Варфоломеев, задержаны по подозрению в убийстве гражданина Багомедова Манапа Мухамедовича, вот, попрошу ознакомиться с постановлением о задержании. – Лейтенант протянул мне лист принтерной распечатки, в который я только заглянул, но читать не стал.
– А кто такой, – спросил я встречно, – Багомедов Манап Мухамедович? Я впервые слышу про такого.
На самом деле фамилия была мне знакома. Она очень часто звучала на заседании военного трибунала. Но того Багомедова звали, если не ошибаюсь, Рустам Саидович. А кто такой Манап Мухамедович, я не знал.
– И будете утверждать, что не убивали… – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес майор Инокентьев.
– Естественно, буду утверждать…
– Однако ваши отпечатки пальцев обнаружены на рукоятке ножа, которым был убит Манап Мухамедович. Кроме того, в отдел полиции поступил звонок от женщины, которая не пожелала себя назвать. Она видела из окна момент драки и собственно убийства.
– И как давно наши славные органы верят анонимным звонкам? – спросила Лариса, стоящая рядом.
– С тех самых пор, – ответил лейтенант, – как нам объяснили, что человек не желает по какой-то причине ссориться с соседями и опасается мести. Тем более если этот человек – слабая беззащитная женщина, в одиночестве, без мужа, воспитывающая ребенка.
– Это кто вам объяснил? – поддержал я жену. – Звонившая?
– А если бы даже так? – вопросом на вопрос ответил мне лейтенант.
– А если она лицо заинтересованное? – спросил я.
– Но отпечатки пальцев-то… На рукоятке ножа…
– А откуда у вас, кстати, могут быть мои отпечатки пальцев?
– Из Всероссийской базы данных, – коротко ответил лейтенант и довольно неприятно улыбнулся. – Насколько следствию известно, вы совсем недавно были подвергнуты наказанию за то, что отдали приказ расстрелять главу сельский администрации Багомедова Рустама Саидовича, родного дядю убитого сегодня Манапа Мухамедовича. И у вас сняли отпечатки пальцев, которые теперь хранятся в компьютерной базе МВД России. Мы сразу проверили. Отпечатки совпадают.
– У меня брали отпечатки только в Дагестане.
– Какая разница. База-то одна, всероссийская. А Дагестан – часть России. И потому я сразу предлагаю вам написать «явку с повинной», проявите мужской характер русского офицера. В любом случае вам не отвертеться. Улики-то… Никуда от них не денешься.
А вот о мужском характере русского офицера ему говорить не стоило. И относительно отпечатков пальцев тоже.
– Что касается мужского характера русского офицера, то не какому-то лейтенантику полиции, не участвовавшему ни в одном настоящем бою, это мне говорить, – ответил я довольно грубо и с вызовом. – А отпечатки пальцев на орудии убийства в данном конкретном случае являются только косвенными уликами. Я мог брать нож в руки и до момента убийства, мог и после. Вам просто неизвестны все обстоятельства происшествия. И вы даже арестовать меня с такими уликами на руках не имеете права.
– Но имеем право задержать вас на семьдесят два часа, – возразил майор. – То есть на трое суток. Что и отмечено в постановлении на задержание. А уж за трое-то суток мы что-нибудь да найдем… Или вы сами сознаетесь. У нас в отделе сегодня толковый дознаватель дежурит. У него все виновные сознаются. Так что – будьте готовы. А пока собирайтесь, поедем в райотдел. Знакомиться с дознавателем.
– Как скажете, товарищ майор… – пожал я плечами. Но домой-то меня, надеюсь, привезут тоже на машине?
Инокентьев только хмыкнул в ответ.
В сопровождении майора и жены я прошел в комнату и стал переодеваться.
– Принеси, пожалуйста, мой бушлат, – попросил я Ларису.
– Он еще не просох полностью.
– Все равно принеси…
Она сходила в ванную комнату и принесла мой бушлат, как он и висел, на вешалке. Вешалку я перевесил в шкаф.
– А что вы застирывали? – спросил майор. – Что-то на кровь сильно похоже… Обрызгались, когда убивали? Случается…
– Кровь носовая. Она имеет отличие от любой другой.
– Экспертиза покажет, откуда эта кровь и чья она. Пока надевайте бушлат…
Мне осталось только плечами пожать и согласиться.
* * *
Командир группы СОБРа показал мне наручники. Я, сохраняя спокойствие, наклонился, поцеловал дочку, не стесняясь присутствия посторонних, обнял жену и прошептал ей в ухо:
– Верь мне. Я не убивал. – После чего завел обе руки за спину, подставляя запястья «собровцу».
Замок щелкнул и закрылся. Я первым пошел к выходу. Спускались по лестнице. Я шел первым, чувствуя, как мне в лопатки упираются два автоматных ствола. Для меня это было новым ощущением. Раньше мне самому доводилось вот так же стволом автомата подталкивать задержанных бандитов, хотя чаще их по моему приказу подталкивали под ребра солдаты. А теперь ситуация резко переменилась.
Между вторым и третьим этажами на лестнице нам навстречу попался сосед, живущий за моей стеной – один из немногих, кого я знал в своем подъезде. Я даже знал, что он адвокат по уголовным делам. И знал, что его зовут Борис Моисеевич.
– Что случилось, Володя? – спросил адвокат.
– Ничего страшного. Обвиняют меня вот в убийстве на основании наличия мотива и косвенных улик. Завтра, я думаю, уже отпустят… – уверенно заявил я и заметил, как адвокат дал свою визитную карточку идущему последним майору Инокентьеву, они шепотом обменялись фразами, и Борис Моисеевич сказал уже громко и строго:
– Я буду утром ждать вашего звонка. С девяти утра, – и сам записал на обратной стороне другой «визитки» номер майора, который тот продиктовал.
Полицейский «уазик» ждал нас около подъезда. Рядом стояла и гражданская легковая машина, в которую сели догнавший нас майор и лейтенант. А меня закрыли в «обезьянник», расположенный на месте