Шрифт:
Закладка:
Прибить змею, перевертыш подери!
Произносить ругательства, не вспоминая о Стреле, у меня не получалось. Из-за этого мрачного и таинственного Паладина у меня возникло желание пожить среди народа моего отца и узнать о них больше.
Я застонала, когда резкая боль в плече вспыхнула и запульсировала, дойдя до локтя. В глазах плясали черные пятна, пока я пыталась оставаться в сознании, на лбу выступили капли пота.
– Помоги мне, – проскулила я, неуверенная, к кому обращалась. К Богу? Сойеру? Джинни? Моей волчице?
Я должна избавиться от чертовых наручников, но сначала надо разобраться со стрелой. Я боялась, что если оставлю ее, то начнется заражение, но если вытащу ее, то могу истечь кровью, если она повредила артерию.
Мое дыхание дрожало, когда я посмотрела на Джинни. Она, подогнув передние ноги, пила воду из ручья.
– Что же мне делать, девочка? – спросила я, удивившись, почему раньше не разговаривала с ней. Я никогда еще не проводила двадцать четыре часа без телевизора, или телефона, или соцсетей. Мне казалось, я схожу с ума.
Ослица подняла голову, а затем продолжила пить воду. Трясущейся рукой я наполнила фляжку и решила, что невозможно, чтобы главная артерия проходила в подмышке, так? В шее – да, в бедре – естественно, именно туда вставляются сердечные катетеры, правильно? Но я никогда не слышала, чтобы главная артерия проходила в подмышке. Если бы мой умный бойфренд, студент-медик, – точнее, бывший бойфренд или кем он мне был, – находился здесь, он, возможно, подсказал, но его тут не оказалось, так что…
Покопавшись в сумке, которую упаковала Мармал, я проверила, не положила ли она туда той мази или еще чего-нибудь, что могло помочь мне сейчас. Пока я обшаривала бумажные пакеты с едой, мой взгляд упал на маленький кожаный мешочек, перевязанный бечевкой. К нему была прикреплена записка.
«На случай, если ты прострелишь себе ногу или поранишься. Люблю, Мармал.»
Да!
Пожалуйста, пусть там будет «Викодин» и хирургический набор с видеоинструкцией на ютубе, поясняющей, как накладывать швы.
Распаковка одной рукой заняла какое-то время, но мне удалось его открыть, и когда я увидела содержимое, нахмурила брови.
Ясненько.
Вместо «Викодина» в мешочке оказался кусок того корня, которым мой предполагаемый дедушка лечил меня. Как это называл Стрела? Корень Чука или что-то такое? Вторая вещь меня смутила. Она выглядела как зажигалка из восемнадцатого века, а рядом с ней лежал маленький, сантиметров десять в длину, тонкий стальной стержень. И что я должна с этим делать? Где мой хирургический набор? Я оторвала кусок корня зубами и скривилась от горечи, а потом ахнула от сладости, разлившейся по языку. Внешняя оболочка корня была кремово-белой, как у имбиря, но внутри он оказался ярко-желтым, словно куркума. Формой он напоминал луковицу. Я постаралась запомнить его вид на случай, если он мне понадобится в будущем. Я, конечно, надеялась, что окажусь в безопасности в объятиях Сойера через несколько дней, но понятия не имела, насколько затянется это путешествие, если попаду в неприятности. Неделя? Дольше? Боже, от этой мысли надо мной нависли тучи депрессии.
Когда корень подействовал, помогая мне расслабиться, а боль немного отступила, и я смогла сосредоточиться, то поняла, для чего предназначались зажигалка и стальной стержень.
Вот же змеиный укус. Это будет больно.
– Я точно с этим справлюсь, – сказала я Джинни, которая посмотрела на меня с места у подножия дерева, где дремала.
Мы прекрасно провели время, но приходилось снова ее седлать, чтобы пройти оставшуюся часть территории троллей до наступления темноты.
Я держала зажигалку в одной руке, а раненой рукой смогла ухватить стальной стержень, давая наконечнику нагреться. Пламя танцевало в полуденном свете. Я обернула кусок кожи вокруг конца стержня, чтобы не обжечься, и теперь пыталась собрать все силы, которые мне понадобятся, чтобы вырвать стрелу и воткнуть раскаленный стальной стержень в рану, оставив ожог хрен знает какой степени. Думаю, что подобный ожог находился за пределами ожоговых степеней и, скорее, принадлежал царству прижиганий. По крайней мере, я надеялась на это. Существовала небольшая вероятность, что Мармал оставила мне эту зажигалку для розжига огня, а стальной стержень попал сюда случайно, но я зашла слишком далеко, чтобы отступать.
– Я справлюсь, я справлюсь, – повторяла я словно мантру.
Корень помогал, но не так, как «Викодин»; он скорее действовал как «Тайленола».
У меня скрутило живот, когда я поняла, что либо сейчас, либо никогда. Стальной стержень уже раскалился, и я попусту растрачивала горючее зажигалки.
– Я – хренова хладнокровная стерва, которая точно может справиться со всем этим! – заявила я лесу, ощутив, как поднимается в желудке желчь. – Один. Два.
Я щелкнула зажигалкой прежде, чем успела передумать, и уронила ее на лесную почву. Я потянулась и выдернула стрелу из плеча, проклиная, как болезненно она двигалась в моем теле. Больно было не так, как я ожидала, но струя крови, которая брызнула из раны, напугала меня до чертиков.
На заметку: полагаю, что артерии в этой области все-таки есть.
Черт. Черт. Черт.
Мой инстинкт выживания взял верх, и я среагировала. Отбросив окровавленный наконечник, я выхватила докрасна раскаленный стержень из нерабочей руки и воткнула его в кровоточащую дыру, крича от боли, пока тот шипел. Запах горелой плоти ударил мне в нос. Мое тело пронзила боль, какой я никогда раньше не испытывала, но я продолжила. Я всаживала стержень в рану, пока он практически не скрылся в ней, а потом выдернула, когда желчь в желудке хлынула наверх.
Невероятная боль сотрясла мое тело, и когда стало невыносимо, я отвернула голову в сторону, и меня стошнило.
Джинни издала плаксивый звук, и я рухнула вперед, в холодную ключевую воду. Одна сторона моего лица оказалась в воде, и я позволила воде обмывать его и заливаться мне в рот, сплевывая каждые несколько секунд. Перекатившись на спину, я наполовину лежала в ледяной воде, и от моей крови та становилась красной. Я гадала, могу ли умереть вот так. Кровь расходилась от одежды или все же шла из раны?
Меня это не волновало.
Все причиняло боль. И мне было плевать.
Потянувшись здоровой рукой, я пошарила по берегу, пока мои пальцы не нащупали корень. Я запихнула его в рот и стала жевать.
Могла ли наступить передозировка? Возможно. Но у меня иссякли силы, чтобы волноваться об этом. Не желая терять сознание в ручье, неважно, насколько мелким он был, я перевернулась на бок, а потом подалась вперед, пока не приняла полусидячее положение.
Моя грудная клетка вздымалась из-за головокружения, накатившего на меня из-за резкого движения, и я поняла, что пришло время оценить свои повреждения. Пальцами здоровой руки я осторожно исследовала рану и обнаружила, что кровь больше не шла. Рана казалась закрытой. Отверстие затянулось в форме звезды и приобрело ярко-красный оттенок. Потянувшись рукой за спину, я провела пальцами по ране. Посмотрев на руку, я обнаружила, что на пальцах осталось немного крови.
