ко мне женщина лет тридцати шести, пышнотелая, цветущая и приятная на вид. На ней был красивый голубой жакет, который выгодно подчёркивал её большую грудь и узкую талию. А юбка в пол из такой же ткани плавно ниспадала с широких бёдер, добавляла статной красавице пикантной привлекательности.

— Да, мне нужен такой же костюм, что и на вас, — произнесла, беглым взглядом окинув небольшое помещение.

— Ооо, я знала! — вдруг радостно выкрикнула женщина, возбуждённо заметавшись по комнате, — знала, что и в этом захудалом городке есть тот, кто по достоинству оценит этот наряд! Мадам…

— Делия, — растерянно улыбнулась даме, которая всего за пару секунд взгромоздила на прилавок не менее десяти жакетов и юбок, сшитых из разных тканей.

— Мадам Прю, — коротко и быстро представилась женщина, тотчас схватив первый костюм, — бакановый? Нет, вы такая бледненькая, так… алебастровый люкзор? Нет, вы потеряетесь в этом цвете. Может, бланжевый? Да, он идеально подходит! Идите, идите за ширму, снимайте этот кошмар, что на вас сейчас надет.

Поддавшись порывистости, заразившись кипучей деятельностью мадам Прю, я, подхватив подол своей юбки, тотчас рванула за ширму. Там быстро скинула с себя юбку, рубаху и бархатную курточку с рукавами буф, которые делали меня похожей на вешалку. Я едва успела прикрыть стратегические места, но от цепкого взгляда ворвавшейся в небольшую примерочную всполошившейся женщины ничего не укрылось.

— О нет! Это тоже снимайте, — приказала мадам Прю, указав пальцем на мою сорочку и панталоны, — мадам Делия, ваши формы так малы, что негоже их скрывать под этой несуразной серой тряпкой!

Усмехнувшись вслед раскомандовавшейся женщине, я всё же стащила с себя панталоны, доходившие мне до колен, и сорочку, которую и правда давно пора было выбросить, и замерла в ожидании.

— Вот эти будут в самый раз, — через минуту влетела в примерочную мадам Прю, вручив мне сорочку из нежного хлопка с кружевной отделкой на груди, длиной доходившую мне до середины бедра, и панталоны из того же хлопка и кружева, которые больше были похожи на трусики. Не уверена, что приличные дамы Диншопа сейчас надели бы такое, но я носила куда развратнее, по нынешним временам, нижнее бельё, так что если мадам Прю и ожидала от меня чопорного вскрика, то она глубоко просчиталась.

— Замечательный комплект, — проговорила, нырнув в чуть широковатую для меня сорочку, — какая мягкая и нежная ткань, мадам Прю, вот здесь для самых смелых можно увеличить ширину кружев.

— О да, мадам! — обрадованно воскликнула женщина, в её глазах вспыхнул огонёк любопытства, который она тотчас поспешила погасить, — мадам Делия разбирается в женских платьях?

— Нет, — натянуто рассмеялась, осознав, что ляпнула лишнее, — Кастелия — тёплая страна, и дамы там вынуждены носить чуть меньше одежды под платьем.

— Мадам Делия была в Кастелии? Я слышала, там женщины оголяют лодыжки?

— Нда… жаркая страна, — промямлила, торопливо надевая на себя жакет и юбку, чтобы ещё чего лишнего не сболтнуть. Мало ли что сейчас носят кастелийские женщины, отец рассказывал об их нарядах больше семи лет назад.

— Ну вот, в самый раз, — удовлетворённо протянула мадам Прю, окинув меня придирчивым взглядом, — чулки сейчас принесу, а туфли можно поменять в обувной лавке Имона, он недорого берёт и ревностно следит за модой в столице.

— Благодарю, мадам Прю, сколько с меня? — спросила, складывая свою одежду в аккуратную стопочку, решив оставить её здесь. Всё же правильно подобранный наряд придаёт любой женщине уверенности, а мне она сейчас не помешает.

— Так… два фаринга и тридцать четыре сима, — произнесла мадам Прю, чуть помедлив, добавила, — за шляпку возьму немного, тогда всего выйдет три фаринга.

— Я примерю, — вежливо улыбнулась женщине, принимая небольшую, симпатичную шляпку, спустя минуту произнесла, — беру.

Отдавать три серебряных монеты, на которые я могла прожить не меньше месяца в Диншопе, оплачивая комнату и продукты, было немного жаль, но, как всем известно, «встречают по одёжке», а в старом, местами штопанном наряде я мало чего добьюсь, да и полагаю, что меня даже слушать бы не стали. Поэтому я решительно вложила в пухлую ладонь женщины три фаринга и, больше ни на секунду не задерживаясь, направилась к выходу.

Прощались с мадам Прю обе довольные друг другом: я тем, что в первой же лавке нашла подходящий мне наряд, мадам Прю тем, что продала экстравагантный костюм, который ни одна дама Диншопа не рискнула бы надеть.

— За часовой мастерской лавка Имона, — подсказала женщина, махнув в сторону невысокого здания, за которым высилась кирпичная башня с небольшими оконцами, — скажите, что от мадам Прю, он возьмёт недорого.

— Спасибо, — поблагодарила женщину, ускоряя свой шаг, иначе мадам так и будет выкрикивать мне вслед наставления, привлекая ко мне ненужное внимание. И спустя пять минут я наконец нырнула за угол, прячась от сверлящего мою спину пытливого взгляда. Но не прошла и пары шагов, как вдруг праздно прогуливающиеся дамочки, дети и мужчины неожиданно резко устремились к невысокому постаменту, который разместили возле двухэтажного здания конторы, невольно увлекая меня в свой поток.

— Говорят, он напал на барона, — взволнованно прошептала девушка лет девятнадцати своей младшей на вид подруге.

— Нет, Жак сказал, что он грабил кареты, — возразила дородная матрона, сопровождающая молоденьких девиц.

— Снасильничал вдову Гилмор, — прошамкал старик своему беззубому, седовласому другу.

— «Чёрт! Они все торопятся посмотреть на казнь» — мысленно выругалась, лихорадочно ища лазейку, чтобы выбраться из плотного людского потока, но, как назло, свободнее всего оказалось вблизи постамента. Недолго думая, я обогнала шепчущихся стариков, устремилась к пустующему пространству, спеша скорее юркнуть в узкий переулок, желая как можно быстрее покинуть это жуткое место.

— Ведут! — вдруг прозвучал возбуждённый и восторженный крик, толпа немедля подалась к помосту, вытолкнув меня к самому краю деревянной площадки.

— «Быстрее!» — тут же скомандовала сама себе, пробираясь через плотный строй мужчин и женщин, инстинктивно содрогаясь от вида предвкушающих кровавое зрелище гримас, и не удержалась, бросила косой взгляд на несчастного, едва не запнувшись, потрясённо остановилась…

К позорному столбу вели того самого весельчака, что повстречался мне у рынка Атвур. Сейчас его губы были сжаты в тонкую полоску, а брови хмуро сдвинуты к переносице. Всего лишь на миг на его лице промелькнул животный страх загнанного зверя, но мужчина, надменно вскинув голову, со злой усмешкой оглядел собравшуюся толпу.

— Ууу… мерзавец, — послышалось за моей спиной, следом раздался звонкий девичий голосок, — убивца!

Невольно вздрогнув от неожиданно жгучей ненависти, прозвучавшей в голосе девушки, я всё равно не смогла себя заставить сдвинуться с места и уйти. Продолжая наблюдать за творившимся кошмаром, с леденящим душу ужасом я смотрела, как на помост поднимается исполинского роста мужчина. В его огромных руках находилась плеть, от вида которой моё сердце пропустило удар, чтобы тут же яростно забиться. Торопливо переведя свой взгляд на приговорённого, я едва подавила испуганный вскрик и неосознанно подалась к помосту. «Весельчака» развернули к нам спиной… Она была вся исполосована страшными, рваными уже побелевшими шрамами. Они буквально опоясывали его худую, жилистую спину, создавая собой жуткий узор…

— Кип Джонс, ты проговариваешься к пятидесяти ударам плетью, — внезапно громко и торжественно объявил наверняка страдающий одышкой толстяк, с трудом забравшись на помост, — тебе есть что сказать?

— Пошёл ты! — огрызнулся тот, кого назвали Кипом, смачно сплюнув под ноги хрипевшему со свистом толстяку.

— Начинай! — брезгливо поморщившись, приказал мужчина, махнув рукой, приводя собравшуюся толпу в неистовое оживление.

— Что сделал этот человек⁈ — вдруг выкрикнула я, признаваясь себе, что врождённое здравомыслие окончательно покинуло меня.

— Оболгал уважаемого господина, мадам!

— Разве за это положено пятьдесят плетей⁈

— Он не смог заплатить штраф господину и городу!

— Сколько? — продолжила закапывать себя ещё глубже, старательно не обращая внимание на изумлённые перешёптывания вокруг меня.

— Мадам, кем вам приходится Кип Джонс? — сурово потребовал толстяк, подозрительно прищурившись, явно не желая отпускать из своих рук желанную добычу. Толпа за моей спиной, словно разворошённый улей, встревоженно жужжала, тоже недовольная вынужденной заминкой.

— Как ты смеешь разговаривать в таком тоне с графиней Делией де Виан-Рейн? — холодным ровным голосом произнесла я, чеканя каждое слово, —