Но вернемся к Риш, которая по обыкновению нахохлилась под неизменно веселым взглядом принцессы, даже не собирающейся спорить или говорить что-либо еще по этой теме. Так и вышло: Лив с восхищением оглядела богато украшенную мощеную улочку, по которой мы проезжали, и воскликнула:

— Сегодня такая прекрасная погода! — эта фраза описывала весь характер девушки.

Как и последующие слова каждой из нас.

— Ну, не знаю, — жена кронпринца.

— Как и всегда, — я.

— Это и раздражает, — Лиззи.

— Словно больше не о чем поговорить! — Риш.

Вышло это у нас в раз, потому над головами тут же раздался недовольный, но громкий голос его величества:

— Хватит тарахтеть!

Мы с Мирой и принцессой прыснули, королева потерла лоб ладонью, а Риш достаточно громко и не стесняясь сообщила всем нам что сподвигло короля на подобную грубость;

— Я же сказала тебе оставаться во дворце со своей мигренью и не портить мне настроение! — вышло у нее как-то совсем зло, отчего стало понятно, что этот разговор у них длится достаточное количество времени.

Даже с расстояния между нашими каретами было видно, как дернулась щека у его Величества, а сквозь зубы раздалось злое шипение, которым он, очевидно, не желал обидеть, потому как сдерживался:

— Ты обещала вести себя сносно!

Девушка хмыкнула, кивнула и холодно взглянула на любовника.

— Ты обещал не затыкать мне рот!

Я перевела взгляд на спокойно глядящего вперед Оса, недовольно сжимающего поводья и поджимающего губы. Он тоже как и я не любил подобные разборки, но вопреки всему пытался сделать выражение лица кирпичом, дабы хоть как-то соответствовать всем остальным, жадно или с усмешкой в глазах наблюдающим за развитием чужих отношений.

— Вы двое, можете не орать на всю улицу?! — визгливо крикнула Лиззи, вскочив на ноги, дабы казаться выше.

Королева уже была на грани истерики, и это чувствовалось, как и приближающийся скандал.

— Лиз, сядь, — попросила Лив, — тебе нельзя волноваться.

От этих слов у ее величества потекли слезы, отчего я взяла ее за руку и потянула обратно на сидение, где дала в руки платок. Риш же сноровисто достала из клатча несколько конфет, всучила в руки Лиззи и отвернулась, так и говоря всем своим видом, что от нее большего не дождешься. С утешением и другими подобными вещами у меня было плохо, однако этого никто и не требовал — Мира и Лив только успевали говорить королеве как все прекрасно, и то, что она расстраивается зря.

Именно так у нас проходили все мероприятия, требующие присутствия всей компании. Семьи, как иногда называли нас король и принцы. Последние несколько лет сюда относили и меня, пусть связь с королевским двором у меня была только номинальная.

Весь путь занял у нас не больше получаса, и это не смотря на то, что верхом и в спокойном темпе его можно было преодолеть за пятнадцать минут, в то время как наши две кареты плелись в два раза медленнее из-за непримиримости Лиззи в отношении «быстрой езды». Так или иначе, но мы доехали без происшествий, и кованые железные ворота загородного ипподрома встретили нас длинной вереницей карет и всадников, ожидающих своей очереди чтобы показать приглашение арендующего это место лорда Вейна.

К нашему счастью очередь быстро продвигалась. Тем временем резко возникший ровно позади нашей кареты учредитель скачек успел спешиться и вразвалочку приблизиться к нам ровно с той стороны, с которой сидела раздосадованная этим фактом я.

— Он идет сюда, — прошипела Лиззи, смотря в зеркальце, отобранное у Риш, дабы быть самым скрытым шпионов во вселенной, — Никааа… Сейчас что-то будет!

Я поджала губы и скосила взгляд на недовольного Оса, повернувшего коня так, чтобы видеть приближение Вейна.

— Леди Вероника, — лорд протиснулся между каретой и принцем, встал спиной ко входу на ипподром и протянул мне закованную в перчатку руку, — выглядите превосходно. Я рад, что вы смогли найти время на посещения организованного мной мероприятия.

Я взглянула на Оскара, с ненавистью смотрящего на руку мужчины, и лишь улыбнулась, потому как не желала прикасаться к кому-либо.

— Добрый день, лорд Вейн, — как можно прохладнее произнесла я, дабы никого не провоцировать, — я прибыла исключительно на скачки.

А вот последняя фраза была провокационной, да. Но только она могла показать мой истинный мотив и отвадить Оскара спускаться на землю и вызывать Вейна на дуэль. Хотя, если честно, у принца сегодня такое настроение, что он может опустить прелюдии и начать драку прямо здесь и сейчас.

Рука Вейна вернулась на привычное место, я же специально посмотрела на Лиззи и получила желаемый эффект.

— Кто вам дал титул аристократа, лорд Вейн?! — прошипела королева, от природы ненавидящая бесцеремонность и нарушение этикета.

Ведь мужчина должен был поприветствовать всех нас в соответствии с титулами — начиная с ее величества и заканчивая, собственно, мной. Он же предпочел пойти от противного и обратился исключительно ко мне.

— Прошу прощения, ваше величество, — я видела, как сверкнули недовольством глаза лорда, — до встречи на стадионе, Леди Вероника.

Он склонил голову, мазнул взглядом по моему принцу и вернулся на свое место, сбежав от недовольства Лиззи.

— Спасибо, — поблагодарила я подругу, которая поняла все без слов.

— Ненавижу его, — хмуро произнесла она, — только мне кажется, что от него пахнет чем-то неприятным?

Мира тихо хохотнула в ладошку и прошептала, видимо стесняясь своих же слов:

— Кошками.

Все заулыбались и протянули руки к поручням и стенкам кареты, потому как мы, наконец, въехали в кованые ворота.

— Не кошками, а валерьянкой, — надув губы, пробурчала Риш, — ты путаешь… это…

— Причину и следствие, — подсказала я, отчего все с непониманием взглянули на меня, — у тебя есть представление о запахе кошек, который смешался в сознании с запахом валерьяны, которую они любят. Причина — кошки, а следствие — валерьяна.

Риш деловито кивнула, желая сказать, что это и имела ввиду. Лиззи махнула на нас рукой, даже не вдумываясь в значение моих слов, а Мира начала мечтательно глядеть подъездную аллею к ипподрому.

Здесь всегда было множество зелени, которого мне не хватало в королевском дворце. Подобным же образом был украшен дворец в Акифре, единственным и главным отличием был вечнозеленый климат, иногда сменяемый неделями засухи, но даже в эти дни слуги поливали все деревья, кусты и газон, радующий глаза своим ярким успокоением. Кто бы что не говорил, но изредка я скучала по дому, маме и родным местам.

Остановившись на специально отведенном под кареты месте у стены, мы вышли и, разбившись парами и тройками, прошли под увитой зеленой лозой аркой. Коридор под открытым небом был достаточно широким для того, чтобы свободно пройти по нему несколько метров в пышном платье под руку с уже повеселевшим Оскаром и поднятся по лестнице на второй этаж, где для нас уже были подготовлены кресла, столы и угощение — светские мероприятия, на которые приглашался король, всегда были вычурно пышными. Так было и сейчас — посреди отведенного нам пространства стоял мягкий исключительно «золотой» стул на пьедестале, окруженный россыпью меньших по размеру кресел для семьи. Выглядело это особо броско — так, будто лорд Вейн собирался подлизаться к его величеству, но переборщил, однако понять этого не мог.