Шрифт:
Закладка:
История Квандтов – это история одного успешного переселения.
Но, как назло, вскоре после этого Гольдшмидт позаботился о том, чтобы Квандт вновь потерял с таким трудом приобретенное влияние в Deutsche Wolle. Через несколько месяцев после описанных событий компания вновь вознамерилась выпустить новые акции. Квандт снова обратился к Гольдшмидту, однако на этот раз банкир не собирался ему помогать. Теперь он преследовал собственные интересы. Гольдшмидт планировал объединить Национальный банк с Дармштадтским, превратив их в Danat-Bank, и ему было не до Квандта с Deutsche Wolle.
Больше того, банкир имел на Квандта собственные виды. Он предложил фабриканту приобрести часть тех акций, которые должен был получить Банк Дармштадта. Квандт понимал, что у него уже есть кредит в Национальном банке. Если бы он согласился на предложение Гольдшмидта, его долги выросли бы с трех до десяти млн рейхсмарок. Он попросил тайм-аут. Тогда Гольдшмидт стал практически напрямую угрожать предпринимателю. Позже Квандт вспоминал его слова так: «Вы должны участвовать в увеличении доли капитала, отказываться нельзя. Если вы все же откажетесь, я, судя по всему, буду вынужден уведомить другие банки о том, что наш банк не намерен больше предоставлять вам кредит. Советую вам не ставить меня в столь затруднительное положение».
Квандт не на шутку испугался. «Той ночью я не сомкнул глаз, – писал он в своих мемуарах. – Я ворочался, раздумывая, как мне выбраться из этой ситуации». А на следующий день он получил новое тревожное известие. Инфляция потеряла прежние темпы. Курс фунта стерлингов, составлявший 1400 марок, за ночь упал до 600 марок. Немецкая валюта, казалось, снова стабилизируется, и взвинченные курсы акций вновь стали падать. Бумаги Deutsche Wolle потеряли в цене 40 % от пикового значения. После второй бессонной ночи Квандт решил продать весь свой пакет акций Deutsche Wolle и выйти из этого дела.
Справившись с огромной проблемой, предприниматель тут же оказался перед новой: куда деть такое количество денег? На его счету лежало 45 миллионов марок. «Больше ни один банк не мог давить на меня, однако наличие такого количества денег во время экономической лихорадки, подстегиваемой инфляцией, если выразиться кратко, бессмысленно. За несколько дней или даже часов огромное состояние могло превратиться просто в пыль», – позже описывал Квандт эту ситуацию.
Квандт лихорадочно искал, куда вложить средства, но вскоре пришел к выводу, что быстро потратить такую сумму не получится. Тогда он раздал долги банкам, составлявшие около 10 миллионов марок, а затем обратился в десяток финансовых организаций и приобрел через них акции месторождений каменного и бурого угля, а также калийных рудников. Спустя 14 дней все деньги Квандта были снова вложены в неликвидные активы.
Предприниматель спас свое состояние, но это его не удовлетворило. Ему нравилось владеть большим пакетом акций одной компании, а теперь вместо этого у него было много маленьких. Он пренебрежительно говорил о своих «двадцати разрозненных активах». В контексте распределения рисков они, конечно, были выгодным вложением. Однако в первую очередь Квандта занимала вовсе не безопасность. Его интересовали влияние, власть. «Я потерял право решать», – скажет он позже. Эта роль была ему непривычна. «Отец воспитывал меня владельцем фабрики, хозяином, и, став старше, я со страстью взялся за это дело. Теперь я был уверен, что смогу вернуть свои позиции».
Позже Квандт даже утверждал, что перспектива стать «биржевым спекулянтом» была ему «до глубины души противна». Врочем, если он и испытывал отвращение к сделкам с акциями, негативные чувства не помешали его значительным успехам в этой области. Фридрих Дерге, ставший позже соратником предпринимателя, говорил, что Квандт обладал «интуитивным пониманием ценности акций и дальнейшего развития рынка». Спекуляции на бирже стали для него настоящей манией. Как заметил Дерге: «Речи Квандта почти полностью сводились к перечислению дат покупки акций, что, учитывая еще его сдержанную манеру, звучало довольно пугающе».
Большинство акционерных обществ не отличаются особым радушием по отношению к новым крупным акционерам, и уж тем более во времена большой инфляции. Некоторые компании защищались, выпуская акции с множественными правами голоса. Ценные бумаги других уже принадлежали кому-то полностью, в большинстве своем банкам.
Проанализировав рынок тщательно, Квандт выявил три компании, чьи акции находились в свободном обращении: машиностроительный завод Muhlenbau und Industrie AG в Брауншвейге, производитель искусственного волокна J.P. Bemberg и изготовитель аккумуляторов Akkumulatoren-Fabrik AG (AFA). Квандт тщательно изучил отчетность этих компаний и обнаружил, что во всех трех, несмотря на сильное обесценивание денег, доля собственного капитала не увеличивалась еще с довоенных времен. При этом их акции имели значительную реальную стоимость, хотя она не была отражена полностью в биржевом курсе на 1922 год.
Предпринимателю удалось улучшить свою систему аккумулирования акций. Сам он не выступал в роли покупателя акций. Он вел дела с помощью целой сети подставных компаний и лиц, которые заказывали ценные бумаги трех нужных ему предприятий в различных банках. Квандт быстро составлял портфели акций потенциальных кандидатов на поглощение. Однако он выяснил, что и на завод по производству мельниц, и на фабрику по изготовлению искусственного волокна были и другие покупатели.
В итоге Квандт полностью сконцентрировался на AFA. Эта компания была ему знакома, так как производимые ею аккумуляторы много лет использовались на его текстильных фабриках в Бранденбурге. Не привлекая внимания, Квандт увеличил свой пакет акций AFA так, что ни основатель компании, 70-летний Адольф Мюллер, ни кто-либо еще ничего не заметили. Однако, несмотря на продуманный план и основательную подготовку к атаке, Квандт упустил из виду кое-что важное: в AFA у блокирующего меньшинства (держателя 25 % акций) было не так много влияния. В отличие от других акционерных обществ, для принятия решения об увеличении доли капитала и выпуске новых акций в AFA было достаточно просто большинства (а не трех четвертей) голосов акционеров. С долей акций в 20 %, которой к тому времени обладал Квандт, он не мог заблокировать ни одного решения. А для дальнейшей покупки акций ему не хватало денег. Тут-то биржевой спекулянт вспомнил о своих родственниках в провинции. Гюнтер Квандт отправился в Прицвальк и изложил своим братьям и шурину ситуацию. Родственники уполномочили его купить еще четыре миллиона акций AFA за счет суконных фабрик.
Между тем руководство AFA почуяло неладное. Руководство предприятия провело срочное совещание, обсудив меры защиты. Чтобы предотвратить враждебное поглощение, они решили удвоить акционерный капитал и выпустить вдобавок к этому специальные «защитные» акции с правом голоса: 1 акция к 10 голосам.
Вновь Гюнтер Квандт столкнулся с мощной обороной. Как-то, читая Berliner Borsen-Zeitung, Квандт наткнулся на следующее объявление: «Акционерам, которые хотели бы присоединиться к нашему
