Встретившись с семьей Зиминых, мы обсудили все условия, вот только с помолвкой почему то я решил повременить, и как оказывается не зря. Может я чувствовал, что-то да должно произойти?

От городской суеты я решил уехать в родительский дом. Там я вспоминал наши проведенные выходные с родителями. Мои младшие братья — шалапаи отличались от меня. Родители их распустили, позволяя намного больше чем мне, а я и ничего против и не имел. У нас интересы разные. Я уходил в учебу с головой, в основном много читал. В студенчестве изучал основы бизнеса и даже сейчас познаю для себя что-то новое. Младшие же гуляли тусовались с компаниями себе подобных.

Сидя в кабинете, потягивая коньяк со льдом до моего слуха добрался звук. Прислушавшись, я понял что это звук машины, и не одной. — Блядь, какого хрена? Кто посмел заехать на мои земли? — я был весьма недоволен, что мое спокойствие нарушили. Я, выйдя на улицу, почувствовал запах морозной свежести, и нотки кажетка, лайма. Превратившись в волка, побежал на запах, который так сильно взбудоражил мое обоняние, мою кровь, которая как будто вскипела от странного желания. Остановившись недалеко от дороги, я увидел её.

Её лицо отдавало испугом и было мокрое от слез. В сердце стрельнуло болью и злостью от того, что это создание посмел кто-то напугать и довести до слез. — Порвать! — прорычал зверь. И почему-то я был согласен. Но нельзя нарушать правила, иначе будут последствия не самые приятные из за моего взрыва.

Сзади ехало две машины. Что же она такого натворила? Я решил бежать за ними, чтобы в случае чего обезопасить её.

— Быстрее догнать её и забрать, — рычим вместе со зверем, — И не отдавать. Она наша!

Я не понимал, что со мной такое. Неужели это и есть отголоски истинности? Одновременно я был рад и напуган. — А что, если я ошибся? — и это меня пугало сильнее всего.

Я догнал их, и то, что я увидел, просто крышу сорвало у зверя. Пахло кровью и сильным страхом, отчаянием. Моя девочка хромает с окровавленной ногой к двери. Злость отдавалась пульсацией в висках. Машина впереди медленно движется к ней, а в ней сидит какой-то обмудок со взглядом психопата. Я вижу, как она вжалась в двери от страха, и не выдержав, оборачиваюсь в ликана. Я не сдержал его, чёрт, лишь бы не было последствий.

Я вышагиваю из леса и направляюсь к ней. И тут я своей чертовой башкой понимаю, что могу напугать её. На уродов, что преследуют её, мне по хуй, этого и добиваюсь, а если и ляпнут что кому, то психиатрия им обеспечена.

Эти паганцы дали по газам, как увидели моего ликана. Ха, " мужики" хуевы. Оборачиваюсь к своей девочке, и всматриваюсь в её лицо, подхожу к ней и, наклонившись, вдыхаю её запах. Боже это наслаждение, такое, крышу сносит. Я такого запаха никогда не чувствовал ни от кого.

Я что-то прорычал, и девочка моя упала в обморок? Блядь! Напугал, я её напугал! Таких мне звездюлей себе хотелось отвесить. Теперь я понял слова отца, что рядом с парой башка плохо соображает.

Несу на руках в гостевую спальню, пусть побудет там, а то если положу к себе, вообще меня не примет. Держа на руках, чувствую её тепло, от которого у меня мурашки по всему телу, но одновременно и жар. Разве бывает такое? Смотрю на неё и такая она красивая, нежная, эти пухлые губы так и манят к себе, возбуждение нереальное, такого я не чувствовал ни к одной женщине. Думать ни о чем не могу, взять здесь и сейчас, но держусь из последних сил, до такого не приемлю дойти.

Кладу на кровать и выбегаю из комнаты, одновременно превращаясь в человека. Еще бы чуть-чуть, и точно бы, не сдержался, поцеловал бы точно. На пол пути вспоминаю про её рану. — Вот дебил, членом думающий, рана сама себя не залатает.

Вернулся с бинтами, иглой и антисептиком. Самое тяжелое, это переодевание в пижаму. Сначала переодел верх, обтер руки и лицо мокрой тряпкой от грязи, одновременно любуясь прекрасной грудью, хотелось и бюстгальтер этот чертов снять и запустить в свой рот горошинки по очереди. Фантазирую и как полудурок улыбаюсь. Штаны я ножницами разрезал на лоскуты, боялся причинить боль, снимая их. — Моя девочка, — шепчу про себя от жалости или злости. Так убегала, что ногу себе повредила. Рана то не маленькая, два шва пришлось наложить. — Ублюдки, найду и головы поотшибаю на хуй! — злюсь про себя.

Рассматриваю такое красивое тело, и нежная белоснежная кожа. — Маать твою! — восклицаю в мыслях, надо заканчивать все быстрее. Дмитрию приказал почистить одежду, да и водителю задание дал найти что-то похожее на обрезки брюк. Даже не знаю, как правильно эта вещь называется, как колготки какие-то. После пройдя в свой кабинет хотел отвлечься за бумагами, но плохо получалось. Меня тянуло все время к ней. Я как мальчишка радовался, что наконец-то нашёл её. Не сдержался конечно же, пошёл к ней. Кажется мирно спит, и дышит так, как будто вовсе не дышит. Даже звука сопения нет, лишь грудь вздымается спокойно вверх-вниз. Уселся в угол в кресло, и сам прикрыл глаза, чтобы не о чем не думать.

Спустя время слышу шорох и всклик, резко распахиваю глаза. — Проснулась, — возликовал про себя и подбежал к ней на помощь.

Смотрю в ее слишком широко открытые глаза, и разум мой как в тумане. Замечаю, как моя девочка держится слегка за рану, зверь рычит и просит залечить это недоразумение на её ноге.

Да — это еще наша одна особенность — быстрая регенерация за счет нашей слюны. Раны затягивает людские мгновенно, у остальных кланов она слабовата, но ни чем не хуже, просто регенерация медленней происходит.

Взглянул на нее, и обомлел от её широко раскрытых глаз. Опомнился уже тогда, когда сминал её губы своими. По её реакции понимаю, что она не против, и готов уже был зайти дальше, но видимо Дмитрию не понравилась моя гостья. Вид его был неодобрительный, когда я нёс её в спальню на руках. Преподать ему урок, а то распустил совсем прислугу.

Поговорив по телефону, попросил Дмитрия принести мне кофе, да по крепче, спать не хотелось, в голову то и дело лезли мысли о