– духовными. И здесь нет ничего неестественного, и странного, и невозможного, ведь в природе можно наблюдать или одни только материальные соотношения (например, в химии), или и материальные и духовные вместе (в человеческом организме). Почему же, спрашивается, не может быть и соотношения духовного с духовным?

Правда, для нас, живущих в известных материальных условиях, это новое соотношение представляется если и не невозможным, то, во всяком случае, крайне непонятным. Однако непонятность для нас некоторого предмета или явления – слишком недостаточный мотив для его отрицания. Очевидно, выход за пределы умопостигаемого не означает еще выхода за границы возможного. «Выйти за пределы того, что мы называем природой, не значит выйти за пределы всякой среды. Природа, естественная среда, есть только часть всего, что нас окружает. Существует еще громадная область, действительная и естественная, хотя многие люди утверждают, что никак не соотносятся с ней. Мир умственный и нравственный неведом растению, но он действителен. Нельзя также утверждать, что он неестественен для растения, хотя можно сказать, что, с точки зрения растительного мира, он сверхъестественен.

Все естественно или сверхъестественно в зависимости от положения. Человек сверхъестественен для минерала. Бог сверхъестественен для человека. Когда минеральные вещества усваиваются растением и возводятся им до органического мира, никакого нарушения законов природы не происходит. Они просто входят в соотношения с более обширной средой, которая до тех пор была для них сверхъестественной, а теперь стала вполне естественной. Когда Животворящий Дух Божий охватывает сердце человека, опять нет никакого нарушения законов природы. Это только как бы новый переход, вроде перехода неорганического в органическое» (Друммонд, с. 120–121).

Повторяем, для человеческого духа гораздо естественнее находиться во взаимоотношении с духовной средой, чем с материальной. Масло не смешивается с водой, потому что их природы слишком различны, но зато стоит только соединить проводом две электрические батареи, как моментально начинается течение электрического тока. Человек добрых навыков будет чувствовать себя отвратительно в обществе людей противоположных этических принципов, и наоборот: дурному человеку будет не по себе в чуждом для него кружке людей. Что наиболее предмету свойственно, то наиболее для него и естественно.

«Соотношение во всех случаях есть дар среды. Естественная среда дает людям естественные их способности, духовная дарует им их духовные способности. Для духовной среды вполне естественно восполнять духовные способности, и это было бы вполне неестественно для естественной среды. Последнее противно и естественному закону биогенезиса, и нравственному закону, ибо конечное не может вместить бесконечного, и, наконец, духовному закону, в силу которого плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия (1 Кор. 15, 50)» (Друммонд, с. 121.).

Но и этого мало. Известны факты, когда организм вступал в соотношение с новой средой, не только не свойственной его природе, но даже совершенно чуждой. Если возможны новые соотношения с несвойственной материальному телу средой, то представляется решительно непонятным, почему новые соотношения с родственной средой невозможны для духовной материи, для человеческой души.

«Эволюционисты рассказывают нам, что под влиянием среды некоторые водяные животные приспособились к жизни на земле. В результате, нормально дыша жабрами, они, в награду за свои постоянные усилия, дышат небесным воздухом; усилиями, делаемыми из поколения в поколение, приобретается постепенно свойство дышать легкими. В молодом организме, согласно со старым типом, жабры все еще остаются, как, например, у головастиков, но, по мере наступления зрелого возраста, появляются настоящие легкие. Жабры постепенно передают свою задачу органу более развитому, а сами атрофируются и исчезают, так что дыхание у взрослых совершается исключительно при помощи легких. Мы не утверждаем, что эти наблюдения вполне доказательны, но могут ли люди, признающие их достоверность, отрицать их аналогию с духовной жизнью и не признавать научности учения религии о преображении человеческой души?

Может ли эволюционист, допускающий перерождение лягушки под влиянием постоянного сообщения с новой средой, отрицать возможность приобретения душой способности молиться, этого дивного дыхания новой твари, при ее постоянном соприкосновении с атмосферой, окружающей Бога? Разве этот переход от земного к небесному более таинственен, чем переход от жизни в воде к жизни на земле? Разве эволюция должна остановиться на органических формах?» (Друммонд, с. 129–130.).

Но оставим в стороне эти отвлеченные теории и возвратимся к вопросу, не состоит ли для души смерть именно в том, что она расстается со своей «здешней средой» – мозгом, его материей, и может ли она найти себе иную форму бытия – создать себе другой аккумулятор?

Душа наша, ее жизнь, становится независимой от двух факторов: связи с миром ощущений, с материалом, который дают органы чувств, и с материей мозга. Спросим себя прежде всего: насколько тесно связана жизнь души с внешним миром, с органами чувств и ощущениями? Эта связь далеко не абсолютна.

Доказательство тому, к примеру, – жизнь во сне. Представьте себе герметически закупоренную комнату, куда не проникает свет и не доходят звуки, и вы увидите во сне картины светового, зрительного характера. Что это значит? То, что мозг может жить и независимо от притока новых впечатлений. У него уже есть своя жизнь, запасенная, состоящая из того, что он уже приобрел. Если бы можно было совсем прекратить к нему доступ ощущений, поддерживая питание мозга в определенной мере, человек тогда жил бы во сне и эта жизнь, в сущности, была бы едва ли менее реальна, чем наша повседневная.

Следовательно, духовная жизнь человека, его мысль, творчество и т. д. могли бы продолжаться, если бы даже его мозг был «освобожден» от внешнего мира и его ощущений. Возможно ли теперь освобождение мысли от мозга? Да, возможно. Теперь можно представить, что душа человеческая вместе с временным аккумулятором – мозгом – имеет или творит другой, более сложный, аккумулятор, который живет после того, как первый умер. Фонограмма обветшала, но, пока она старилась, мысль создала себе другую фонограмму – сложнее и тоньше.

Возьмите конденсатор или магнит. Сколько здесь факторов, или, вернее, «фактов наблюдения»! Ошибкой было бы сказать, что здесь мы имеем два «факта»: металл конденсатора и электричество (конденсатор) или железо и магнетизм (магнит). Нет. По известной теории, электричество создает себе в конденсаторе или магните нечто третье – электрическое поле.

Такого рода «третье» есть и в человеке. Сознание, аккумулируясь в мозге, создает или имеет здесь свою среду – фонограмму в фонограмме. Эта среда есть душа. Она вечна.

Итак, сгруппируем аргументы. Не нужно забывать, что душа – это «группа», а не сумма мыслей, чувств и т. д. Мы знаем, что цепной червь (солитер) состоит из ряда, в сущности, совершенно самостоятельных звеньев: если отделить одну, другие части и не