Я молюсь и надеюсь, что это действительно так. Всё, что нужно, — это чтобы он один единственный раз на какое-то время остался чист, всего лишь решимость остаться чистым и один человек, который поможет ему в этом.

— Я поддержу тебя, — я знаю, что это значит, потому что и раньше делала это. Я сидела здесь рядом с ним, пока его тело кричало об освобождении от агонии. Освобождении, которое я отказывалась ему подарить, даже когда он просил и умолял меня, словно умирающий. Это чувствуется, словно твоё тело высыхает и превращается в ничто, оставляя после себя лишь пепел. Но я была рядом несмотря на его крики, угрозы, несмотря на моменты, когда он лежал на полу и плакал по отцу, который давным-давно оставил нас и никогда не вернётся. Я была рядом и держала его, пока его всхлипывания не переходили в беспокойный сон, из которого он выныривал как буйно помешанный. Это продолжалось снова и снова, пока он, наконец, не засыпал крепко и опасность не отступала.

— Мы делали это и прежде, — обхватываю ладонями худое лицо брата.

Он прищуривается.

— Я потерпел тогда неудачу.

— Неудача — это если мы сдадимся. У нас всё ещё есть шанс.

Он тоже обхватывает ладонями моё лицо.

— Я сделаю это ради тебя, Мейв.

Гордость за него обуревает меня, обжигая горло. Я прислоняюсь лбом к его лбу. Слов сейчас недостаточно.

Сквозь мою радость руки времени тянутся ко мне, я слышу, как медленно отсчитывают они уходящие секунды. Чтобы получить эти деньги, мне необходимо появиться вовремя.

— Я должна идти. Но обещаю, что буду звонить каждый день.

Деклан улыбается и, когда отпускаю его, ложится обратно на свой матрас, и у него на лице воцаряется умиротворение.

Направляясь в свою комнату, я понимаю, что приняла правильное решение. Стягиваю с себя мокрую одежду и поспешно переодеваюсь в джинсы и красный топ, что был на мне ранее. Переплетаю волосы, достаю сумку с верхней полки, собираю одежду на несколько дней. Беру с собой только выстиранные вещи. У меня и так немного одежды, поэтому мои скудные пожитки умещаются в одну сумку.

«Это всего на пару дней», — снова уговариваю я себя. Это становится уже моей мантрой. Пара дней, и всё закончится. Деклан избавится от своих долгов, и сейчас, когда он собрался завязать, может, всё и наладится. Я оглядываю комнату и забираю сумку. Не знаю, сколько дней пропущу в колледже, так что беру с собой пару учебников, чтобы не сильно отстать от группы.

Мне нужно проучиться ещё три года, чтобы получить диплом социального работника и начать помогать таким детям, как мы с Декланом.

Бросаю последний взгляд на свою спальню и смотрю на часы. Осталось пять минут. Придётся брать такси. Запирая свою комнату, задерживаюсь возле двери Деклана. Та приоткрыта, и он лежит, повернувшись спиной ко мне. Собираюсь продолжить свой путь, но кое-что заставляет меня бросить сумку и войти к нему.

Одеяло сбилось у него в ногах. Он замёрзнет, а я знаю, что моя мать не придёт и не укроет его.

Я берусь за ткань и, пока поднимаю одеяло вверх по его тощему телу, у меня разбивается сердце от того, в какой скелет, обтянутый кожей, он превратился за это время. А потом я не могу вздохнуть, и кровь застывает в жилах. Резиновый жгут затянут вокруг его предплечья. Пустой шприц торчит из его вены. Я оседаю на пол. Деклан поворачивается ко мне.

— Только один последний раз, — бормочет невнятно он.

На этот раз я не могу сдержать подступившие слёзы. Они беззвучно струятся по моему лицу, пока я развязываю жгут и вынимаю иглу из его вены. Кровавый пузырь надувается в месте укола, и я роняю жгут со шприцем на пол. Я просто сижу, уставившись на след от иглы. В моём сознании всплывают воспоминания обо всей боли, через которую мне довелось пройти, и обо всей радости, которая удерживала меня на плаву. Я чувствую себя сломленной… разбитой.

Двенадцать штук спасут положение сегодня, но не завтра. Отчаяние заставляет меня вытащить телефон из кармана джинсов и погуглить «Гадюку» сквозь затуманенное слезами зрение. Нахожу номер, нажимаю вызов и жду. Не знаю, кто мне отвечает, но я прошу позвать Джека. Стараюсь говорить тише, глядя на Деклана.

Я жду, пока в телефоне играет музыка. Деклан всё ещё в отключке, и я тянусь к его шее, чтобы прощупать пульс. Чувствую под пальцами пульсацию, и слёзы бегут ещё сильнее.

— В чём дело? — от голоса Джека я цепенею.

Я натягиваю одеяло на плечи брата. Печальная действительность такова, что я уже ничем не могу ему помочь.

— Сделка отменяется, — произношу я и нажимаю «отбой».

Я знаю, что должна уходить. Мне нужно убираться отсюда. Страх сжимает горло. Меня трясёт так, что я не могу сдвинуться с места. Я вцепляюсь руками в спину Деклана, пока меня сотрясает от боли, настолько сильной, что она поглощает всё вокруг меня.

— Прости, — я заставляю себя оторваться от него и встать.

Ты сама сказала, что мы терпим неудачу, только когда сдаёмся. Так не сдавайся. Голос разума звучит слишком поздно.

Выхожу из комнаты Деклана, набираю девять-девять-девять и жду ответа. Я никогда не делала этого прежде, но мне необходимо хоть что-то предпринять до того, как я уеду.

— Полицейский участок Навана.

— Моего брата преследуют мужчины из-за денег, которые он им задолжал. Они угрожают отправить меня в бордель, — я сглатываю и закрываю глаза, прислонясь к стене.

— Хорошо. Назовите своё полное имя, — голос полицейского звучит так, словно он миллион раз слышал подобные истории. А может, так и есть.

— Мейв Рейли.

— Адрес.

Я диктую ему свой адрес.

— Как зовут вашего брата?

— Деклан Рейли.

Наступает пауза.

— Деклан нам известен.

Я открываю глаза и отталкиваюсь от стены.

— Его задерживали за мелкую кражу, но это не должно иметь значения. Ему угрожают и преследуют.

— Деклан Рейли находится под следствием по обвинению в смерти бездомного.

Тошнотворная слюна собирается у меня во рту, а перед глазами кружится водоворот страха, затмевая всё вокруг.

— Что? — Нет, Деклан и мухи не обидит. — Когда?

— Извините, мы не можем разглашать детали.

— Он наркозависимый, — уже пытаюсь оправдать его я. — Он не в себе.

«Он никому не причинит вреда», — уговариваю сама себя. Прижимаюсь к стене, часто дыша.

— Мисс, я не имею права это с вами обсуждать. Так о каком преступлении вы желаете сообщить?

— С кем это ты там разговариваешь? — передо мной появляется мама.