Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Четвертое июня. Пекин, площадь Тяньаньмэнь. Протесты - Джереми Браун

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 78
Перейти на страницу:
учиться на собственных ошибках. Это означало, что политическое выживание зависело не от проявления инициативы или понимания и симпатии к различным социальным группам. Выживание зависело от понимания настроений Дэн Сяопина и задабривания политически активных старейшин вокруг него. В этом отношении премьер Ли Пэн не имел себе равных.

Ли Пэн стал премьером в 1987 году, после того как Ху Яобан был вынужден уйти в отставку, а Чжао Цзыян стал генеральным секретарем. После неудачной реформы цен и всплеска инфляции в 1988 году перспективы дальнейших экономических преобразований были сомнительны. Ли Пэн почувствовал, что можно организовать интриги в этот раз вокруг Чжао Цзыяна. Простые люди, интересовавшиеся политикой в 1988 и 1989 годах, все чаще связывали проблемы Китая 1980-х со старейшинами, не желавшими уходить из власти. Способность Ли Пэна побеждать в политике старцев сделала Ли, наряду с Дэн Сяопином, одной из основных мишеней общественного гнева, вылившегося в 1989 году в протесты.

Глава 3

Восьмидесятые в Китае. Альтернативный путь

Что можно было сделать в 1980-х, чтобы дать людям возможность вздохнуть свободно? Как сложилась бы жизнь в Китае, если бы старейшины, оттеснившие Ху Яобана в конце 1986-го и плетущие интриги для ослабления позиции Чжао Цзыяна в 1988 и 1989 годах, ушли в отставку и остались вне политики? Существовал ли в 1989 году другой выход? Ответ – да. Но тогда Дэн Сяопин должен был бы отказаться от привычного образа действий.

Когда речь идет о различных путях развития, в центре всегда находится Дэн. Именно его революционный опыт сделал возможными большие изменения в стране. Без поддержки Дэна более молодые лидеры, такие как Ху Яобан и Чжао Цзыян, возможно, сочли бы невозможным проведение рыночных реформ. Представьте себе, что с начала 1980-х Дэн ушел бы в отставку и отказался от участия в судьбоносных решениях. Чтобы Чэнь Юнь и другие старейшины не сопротивлялись проведению экономических реформ, Дэн должен был убедить Чэня и других пожилых товарищей по партии отступить, хранить молчание и держаться в стороне от создаваемой Ху и Чжао программы реформ.

Возможный сценарий, в который не были бы вписаны старейшины, не включил бы в себя жесткие кампании по борьбе с преступностью, которые затронули Чжао Хунляна и Лу Дэчэна. В этот сценарий не вошли бы движения, выступающие против буржуазной либерализации и духовного осквернения, что позволило бы таким критическим мыслителям, как Фан Личжи, открыто выступать за политические реформы снизу и участвовать в выборах на местном уровне. Что еще более важно, Ху Яобан продолжал бы оставаться генеральным секретарем после января 1987 года. Когда в апреле 1989 года Ху умер, некоторые из скорбящих предположили, что его унизительная отставка ускорила его смерть. Если бы Ху Яобан не подвергся партийной чистке и умер на занимаемом посту, панихида по нему стала бы возможностью отметить стремление его преемников к прогрессу, а не поводом выплеснуть гнев из-за стагнации реформ. Многие проблемы, породившие народный гнев в 1980-х годах, в том числе произвольные санкции со стороны руководителей рабочих подразделений, коррупция и репрессии, не исчезли бы, конечно, в одночасье, но совещательные и прозрачные системы, сторонниками которых были Ху и Чжао, могли бы дать людям надежду на скорое решение их проблем и позитивные политические изменения.

Дэн Сяопин действительно хотел уйти в отставку и пытался повлиять на пожилых товарищей по партии, чтобы те отошли в сторону и не вмешивались в проведение реформ. Однако он не нашел верного способа осуществить это. В мае 1986 года, когда Дэн рассказал Ху Яобану о своем плане уйти в отставку в 1987 году, поддержка Ху этой идеи стала ударом для Дэна – мысль, что Дэн заменим, была политически некорректной. После того как Чжао Цзыян занял пост генерального секретаря, он продемонстрировал «усвоение этого урока», заявив, что партии повезло, потому что Дэн Сяопин, Ли Сяньнянь, Чэнь Юнь, Пэн Чжэнь и другие высокопоставленные революционеры все еще «живы и здоровы» и готовы дать инструкции и предложить помощь. 2 ноября 1987 года Чжао заявил, что хотя Дэн и отказался от большинства своих официальных должностей,

его положение и роль как лица, принимающего решения в Китае по ключевым вопросам, не изменились. Нам по-прежнему нужен товарищ Сяопин у руля в решающие моменты. Постоянный комитет Политбюро считает, что всякий раз, когда мы сталкиваемся с серьезной проблемой, мы должны обращаться к товарищу Сяопину за инструкциями, и товарищ Сяопин все еще может вызвать нас на встречу [Чжао 2016, 4: 255].

Чжао оказался в ловушке. Поскольку его положение зависело не только от поддержки, но и от похвалы мудрости и высшей власти Дэн Сяопина, у Чжао не было возможности уйти от политики старейшин. Точно так же, как глубина экономических реформ Китая в 1980-х годах зависела от полной поддержки Дэна, жесткие ограничения политических изменений в течение десятилетия были обусловлены непримиримой приверженностью Дэна к однопартийной системе. В этом отношении Дэн отличался от Цзян Цзинго, который как лидер Китайской Республики на Тайване терпимо относился к оппозиционным партиям в 1986 году, и от Михаила Горбачева, допустившего альтернативные выборы в законодательные органы Советского Союза в 1989 году. Начиная с 1980-х годов Тайвань и СССР шли разными путями, но в обоих случаях политические перемены происходили благодаря тому, что высшие лидеры добровольно ослабляли диктаторские полномочия.

Дэн и его окружение отказывались от политической открытости, потому что рассматривали ее как предательство революции, с молодости определившей их жизнь и карьеру. Воздать должное этому прошлому было для них важнее, чем настоящее или будущее Китая. Вот почему в 1989 году старейшины, например Чэнь Юнь, упоминали кровь, пролитую революционерами во имя диктатуры Коммунистической партии. Чэнь Юнь даже подсчитал: более 24 миллионов человек, включая его личного телохранителя во время Великого похода, погибли во имя победы социализма в Китае. Их память, говорил Чэнь, нужно «лелеять», поддерживая верховное положение Дэна [Цяо 2006: 16–17]. Дэн Сяопин и Чэнь Юнь не задавались вопросом, хотели бы миллионы погибших революционеров, чтобы их имена служили поддержке политики стариков. Отказавшись уйти из политики, пожилые властители Китая создали ситуацию, которая к 1989 году стала взрывоопасной.

Как изменилась бы жизнь Чай Лин, Лу Дэчэна и других, если бы Китай в 1980-х годах пошел другим путем? Чай Лин мечтала учиться в Соединенных Штатах. В апреле 1989 года она подала документы в аспирантуру по специальности «детская психология» в Педагогический колледж Колумбийского университета. Месяц спустя муж Чай Фэн Цундэ узнал, что его приняли в аспирантуру Бостонского университета; Чай могла бы поехать с ним – независимо от результата рассмотрения ее собственного заявления. Если бы Ху Яобан оставался на своем посту до 1989 года, маловероятно, что Чай и Фэн отказались бы от «американской мечты» и бросились бы с головой в демократическое движение за «китайскую мечту», ставшую в то время приоритетной [Chai 2011: 90, 181]. Они могли бы продолжить академическую карьеру.

А травмы, перенесенные Чай Лин, Лу Дэчэном и Ван Цюпин из-за ограничений рождаемости, приведших к массовым абортам вместо использования противозачаточных средств? Ограничений, по мнению Лу Дэчэна, ставших причиной смерти его маленького сына. Какие изменения могли бы позволить Чай Лин избежать незапланированных беременностей или позволили бы Лу и Ван пожениться и создать семью, не подвергаясь притеснениям и жестокому обращению чиновников, отвечающих за работу по планированию семьи?

Высшее руководство Китая считало необходимым сдерживать рост населения – споры велись лишь по вопросу количества детей

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 78
Перейти на страницу: