Шрифт:
Закладка:
Я не знала, что сказать.
– То есть ты просто хочешь извиниться за то, что ты теперь на коне?
– Нет! – решительно отрезала она. – Ясно, что ты ему все еще небезразлична. Я же не слепая. Просто хочу сказать, что сейчас мы с тобой, возможно, в равном положении. Ты мне нравишься. Я считаю, что ты прекрасный человек, и не хочу, чтобы у нас испортились отношения, каким бы ни был исход.
– Значит, это…
Она сплела руки перед собой, пытаясь подобрать нужные слова.
– Это желание быть с тобой абсолютно честной относительно моих отношений с Максоном. И я надеюсь, что ты ответишь мне тем же.
Я скрестила руки на груди и задала тот единственный вопрос, который не давал мне покоя:
– Когда вы успели так сблизиться?
Ее взгляд стал мечтательным, и она принялась накручивать на палец прядь светло-каштановых волос.
– Пожалуй, сразу же после всех событий с Марли. Наверное, это прозвучит глупо, но я нарисовала для него открытку. Я всегда так делала дома, когда кому-то из моих друзей было грустно. В общем, ему это понравилось. Он сказал, что ему никто и никогда еще ничего не дарил.
Что? Ох. Вот это да. Неужели после всего того, что он для меня сделал, я ни разу в благодарность не сделала ничего для него?
– Он был так рад, что попросил меня немного посидеть с ним в его комнате и…
– Ты видела его комнату? – поразилась я.
– Да, а ты нет?
Мое молчание было красноречивее любого ответа.
– Ой, – смутилась Крисс. – Ну, в общем, ты не слишком много потеряла. Она довольно темная, в одном углу – стойка для ружей, а все стены завешаны картинами. Ничего особенного, – небрежно произнесла она. – В общем, после этого он начал заходить ко мне практически в любую свободную минуту. – Крисс покачала головой. – Все произошло как-то очень быстро.
Я вздохнула.
– Вообще-то, он, считай, сам сказал мне об этом, – призналась я. – Упомянул, что мы обе нужны ему здесь.
– Значит… – Она закусила губу. – Ты уверена, что до сих пор ему нравишься?
Разве Крисс и без меня не подозревала об этом? Ей что, нужно было услышать подтверждение из моих уст?
– Крисс, тебе в самом деле это надо?
– Да! Мне нужно понимать, каково мое положение. Я тоже расскажу тебе обо всем, что ты захочешь узнать. Да, решения принимаем не мы, но это не значит, что нужно барахтаться во всем этом вслепую.
Я сделала небольшой круг по полянке, пытаясь разобраться со своими мыслями. Вряд ли у меня хватило бы храбрости спросить Максона про Крисс. Я про себя-то могла говорить с ним с большим трудом. Однако меня упорно не покидало чувство, что я не обладаю всей информацией, чтобы можно было делать выводы о моем положении. Возможно, это был мой единственный шанс получить недостающие сведения.
– Уверена, что он хочет, чтобы я пока оставалась во дворце. Но, думаю, ты тоже нужна ему здесь.
– Я догадываюсь, – кивнула она.
– Вы с ним уже целовались? – не удержалась я.
Она застенчиво улыбнулась:
– Нет, но, думаю, он поцеловал бы меня, если бы я не попросила его не делать этого. В нашей семье существует что-то вроде традиции не целоваться до обручения. Иногда влюбленные устраивают вечеринку, на которой объявляют о дате свадьбы, и тогда первый поцелуй происходит у всех на глазах. Я тоже так хочу.
– Но он пытался?
– Нет, я рассказала ему об этом еще до того, как мы зашли в своих отношениях настолько далеко. Но он часто целует мне руки, и в щеку тоже, бывает. Это так мило, – разоткровенничалась она. – (Я кивнула, глядя себе под ноги.) – Погоди, – поколебавшись, спросила она. – А вы с ним разве целовались?
Меня очень тянуло похвастаться, что я была первой девушкой, с которой он целовался. Что когда мы целовались, время словно останавливалось.
– Вроде того. Это сложно объяснить, – уклонилась я от прямого ответа.
– Нет, не сложно, – поморщилась она. – Да или нет?
– В двух словах не скажешь.
– Америка, если ты не будешь честной, это просто пустая трата времени. Я предложила тебе откровенность в обмен на откровенность. Думала, для нас обеих лучше, если мы будем в дружеских отношениях.
Я стояла, ломая руки, и пыталась найти слова, чтобы объяснить ей. И дело было не в том, что Крисс мне не нравилась. Если меня отправят домой, я желала бы видеть победительницей именно ее.
– Крисс, я действительно хочу, чтобы мы с тобой были друзьями. Вообще-то, я думала, что мы и так друзья.
– И я тоже, – произнесла она негромко.
– Просто мне трудно говорить о таких личных вещах. И хотя я благодарна тебе за честность, я не уверена, что хочу все знать. Даже если сама об этом спросила, – добавила я быстро, увидев, как шевельнулись ее губы. – Я и так в курсе, что он испытывает к тебе какие-то чувства. Я это вижу. Думаю, сейчас такой момент, когда неопределенность лучше определенности.
– Я уважаю твою позицию, – улыбнулась Крисс. – Но могу я просить тебя об одной услуге?
– Конечно, если это будет в моих силах.
Она закусила губу и отвела взгляд. Когда же вновь посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы.
– Если ты будешь уверена, что я ему не нужна, скажешь мне, ладно? Не знаю, как ты, но я люблю его. И мне хотелось бы ясности в таких вещах. Если, конечно, ты будешь в этом уверена.
Она его любит. И не побоялась произнести это вслух. Крисс любит Максона.
– Если он когда-нибудь прямо скажет мне об этом, я тебе передам.
Она кивнула:
– Может, мы могли бы дать еще одно обещание? Не вставлять друг другу специально палки в колеса? Я не хочу такой победы, и, думаю, ты тоже не хочешь?
– Я ведь не Селеста, – ответила я с отвращением, и она рассмеялась. – Обещаю играть честно.
– Ну и хорошо.
Она промокнула глаза и оправила платье. Мне немедленно представилось, как величественно она выглядела бы с короной на голове.
– Мне нужно идти, – солгала я. – Спасибо, что поговорила со мной.
– Спасибо, что согласилась прийти. Прости, если я была чересчур назойлива.
– Все в порядке. Увидимся позже.
– Ладно.
Я развернулась и так быстро, как только было можно, чтобы не показаться грубой, зашагала во дворец. Очутившись внутри, я перешла на
