ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

«ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ И МОИХ БОГОВ»

А Симби шла и шла по лесам — хотя и грустила о брошенном муже, — пока не пришла в особое место, где безраздельно правила бедность.

Как только Симби туда вступила, все ее одеяния рассыпались прахом, и ей пришлось путешествовать нагишом, или без одеяний на голом теле, по этой удивительной для нее земле.

Через много часов такого путешествия Симби к тому же еще и проголодалась. А когда она отыскала съедобные фрукты и дотронулась до них, чтоб сорвать и съесть, они, к ее ужасу, превратились в камни. Так что она осталась голодной. А поскольку до этого оказалась голой, то отправилась дальше и голая, и голодная. Но вскоре нашла полноводный пруд. Голая, она страдала от холода, а голод лишил ее предпоследних сил, и она решила подкрепиться водой. Но едва она наклонилась к воде, чтоб напиться, пруд обмелел, а потом пересох.

И Симби поспешно двинулась дальше — в надежде избавиться от бедствий бедности, или покинуть Бедную землю.

Вскоре перед нёй открылась дорога, но она не узнала, потому что спешила, Дорогу Смерти и зашагала вперед и вскоре вышла на берег реки.

И вот, значит, жажду она утолила — водой из реки, — но еды там не было. А поскольку у нее и зеркала не было, она подсела к самой воде, чтобы увидеть себя в отражении. И увидела в отражении, что стала худая, волосы у нее слежались, как пыль, а от голого тела ей сделалось стыдно. И все эти бедствия вызвала бедность, когда она шла по Бедной земле.

Симби стыдливо заторопилась дальше и вскоре опять подступила к лесу. И в лесу она нарвала широких листьев. И связала их вместе тонкими прутьями. И она обернула все тело листьями, так что получилось вроде одежды. А потом отправилась по дороге дальше и шла, пока не увидела дом. Этот дом стоял у края дороги.

Симби давно уже хотела есть, а поэтому свернула к придорожному дому. В доме она увидела старую женщину, которая сидела на стуле в углу. А вокруг стояли разнообразные боги — единственные соседи хозяйки дома. Других соседей у женщины не было, потому что люди поблизости не селились. Эта женщина была владелица богов. Изредка в дом заходили торговцы, чтобы продать ей одежду и пропитание — для нее самой и ее богов.

— Добрый день дому сему, — сказала Симби чуть слышным голосом, потому что голод лишил ее сил.

— Добрый день пришелице, которую я распознала, как даму, по голосу, — тоже чуть слышно ответила женщина из того угла, где обычно сидела. Женщина была такая старая, что могла распознать — из-за старческой немощи — пришелицу от пришельца только по голосу, а глаза она открывала с великим трудом.

Как только Симби вступила в дом, она едва не выскочила за дверь — от страха при взгляде на многих богов, которые не стояли лишь в том углу, где сидела сама хозяйка.

— Не дадите ли вы мне в доброте своей чего-нибудь поесть? — падая на колени, прошептала Симби, едва живая от нестерпимого голода.

— О, к сожалению, те бананы, которые вы видите передо мной, предназначены только для меня и моих богов, — ответила Симби старая женщина.

— А другая пища, которая лежит рядом с вами?

— Она тоже только для меня и моих богов.

— Тогда, быть может, вы уделите мне хоть глоток воды? — упавшим голосом попросила Симби, потому что и сама чуть-чуть не упала, лишившись от голода всех своих сил.

— Что-что? Воды? Она тоже только для меня и моих богов! — резко ответила старая женщина.

— Но вы, надеюсь, видите, что я, по бедности, прикрываю наготу свою листьями вместо одеяний? — С последней надеждой спросила Симби.

— Вижу, — ответила старая женщина, впервые открывши выцветшие глаза.

— Так, быть может, вы разрешите мне взять одежду, которая висит перед вашими богами?

— Одежду? Да ни в коем случае! Потому что эта одежда, как и все остальное, что тут есть, предназначена только для меня и моих богов! — безжалостно отказала ей старая женщина.

«Ну и ну! — воскликнула про себя изумленная Симби. — Вот так старуха! Да у нее, видимо, на любую просьбу всегда готов один-единственный ответ: “Это для меня и моих богов”!»

— Тогда, быть может, вы разрешите мне заложиться к вам в услужение, мадам, чтобы купить на деньги, которые я получу от вас, еду и одежду? — пролепетала Симби просьбу о ссуде, потому что без денег, полученных под залог — а в залог она предложила самое себя, — ей было не на что одеться и откормиться для дальнейших поисков дороги к дому.

— Вообще-то я, конечно, не ростовщица, — смягченно ответила старая женщина, — но если ты обещаешь верно и праведно служить мне и моим богам, то я ссужу тебе, пожалуй, некоторую сумму для покупки одежды, чтоб заменить ею листья, которыми ты прикрываешь сейчас свое тело. А на оставшиеся деньги ты сможешь покупать себе пропитание.

— О да, мадам, я буду верно и праведно служить и вам, и вашим богам, — честно пообещала в простоте своей Симби.

— Э, нет, милая, простым обещанием ты у меня не обойдешься! — с презрительным хохотом возразила ей женщина. — Тебе придется дать клятву передо мной и моими богами, что ты будешь верно служить мне и праведно, без предательства — моим богам!

Симби снова упала на колени — тем более что стоять она уже не могла, — и женщина взрезала ей особым ножом один из пальцев левой руки (большой), а Симби взбрызнула своей кровью толпу возвышавшихся перед ней богов.

— Я буду служить верно и праведно! — дала кровавую клятву Симби. А взамен получила от женщины ссуду — под залог служения ей и богам. Так она превратилась на время в служанку.

Утром к женщине явились торговцы, и Симби купила себе одеяния, а оставшиеся деньги истратила на еду.

— Ты приготовила жертвоприношение богам? Принесла воды? Выстирала к выходным дням одежды? Состряпала обед? — спрашивала ежедневно у Симби хозяйка.

И Симби ежедневно отвечала ей так:

— Да, мадам!

Но когда хозяйка полностью убедилась, что Симби служит верой и правдой — не получая корма! — и ей, и ее богам, она подарила ей трех богов, а потом научила, как им молиться и, если нужно, просить их о помощи.

Первый из богов был богом грома, второй — голода, а третий — железа.

И хозяйка богов наказала Симби прилежно заботиться о них, потому что они спасут ее в будущем. И еще