Ян Арнольдович изложил цель своего приезда.

— Сначала надо узнать, Варничева отдыхает в «Псырцхе» одна или с кем–нибудь? — сказал Аркун.

Он набрал номер телефона турбазы. Ему сообщили, что Татьяна Николаевна Варничева действительно числится среди отдыхающих. Вместе со своим мужем Василием Васильевичем. Живут в двухместном номере. Паспорта обоих, как положено, сдавались на временную прописку.

Сообщение это озадачило Латыниса: ведь Василий Васильевич Варничев — двойной тезка Банипартова, — по его данным, погиб в автомобильной катастрофе!

— Эх, взглянуть бы на муженька Татьяны Николаевны! — сказал Ян Арнольдович.

Фотографией Варничева он не располагал. Зато имел фото Рубцова–Банипартова. Одно из Министерства внутренних дел СССР, второе — из личного дела коммерческого директора «Интеграла». На последнем он был снят с бородкой и бакенбардами.

— Рубцов–Банипартов знает вас в лицо? — спросил Латыниса Лэри Давидович.

— Вполне возможно, что видел, — ответил капитан.

— Это плохо, — цокнул языком Аркун. — Сделаем так: Мераб отправится в «Псырцху», а вы свяжитесь с Ялтой. Может, там что–то напутали с Варничевым?

Сааташвили, прихватив на всякий случай фотографии Рубцова–Банипартова, пошел на турбазу. Латынис засел за телефон.

Ялта дала категорический ответ: В. В. Варничев погиб в автокатастрофе, о чем есть соответствующая запись в загсе.

— Неужели его гибель в аварии из той же оперы, что и «самоутопление» Рубцова–Банипартова? — поделился Ян Арнольдович своими сомнениями с Аркуном.

— Для чего это ему надо было? — спросил Лэри Давидович.

— Конфликтовал с Уголовным кодексом. На последнем месте работы — директор кинотеатра — химичил с билетами… И вот теперь восстал, как говорится, из праха?

Позвонил Сааташвили.

— Варничева и ее муж позавтракали в столовой, — сообщил участковый инспектор. — Теперь направляются к морю, на пляж. С полотенцами…

— Вы хорошо рассмотрели мужа? — спросил Латынис.

— Да у него пол–лица не видно! Он в соломенной шляпе и темных очках…

— С бородкой?

— Нет, выбрит начисто. Бакенбарды тоже отсутствуют.

— На Рубцова похож?

Участковый замялся:

— Не могу точно сказать…

— Подождите у телефона, Мераб Паатович, — попросил Латынис и пересказал содержание разговора Аркуну.

— Что собираетесь делать? — спросил Лэри Давидович.

— Если это Рубцов–Банипартов, надо брать. Но как? На пляже? А вдруг он вооружен? Бед может натворить…

— Вызовем из Гудауты группу захвата, — предложил замначальника отделения милиции по уголовному розыску.

— Долгая история… Попытаемся сами. Человека два дадите?

— Зачем? Я пойду с вами, и Сааташвили поможет.

— Добро, — кивнул Латынис и сказал в трубку: — Мераб Паатович, следуйте за ними на пляж. Мы с Лэри Давидовичем сейчас подойдем…

Ян Арнольдович спросил, есть ли у Аркуна темные очки. На всякий случай.

— Найдем, — ответил тот.

Было начало десятого. Новый Афон оживился. К морю стекались отдыхающие. Женщины в легких халатиках, мужчины в шортах.

Латынис и Аркун пошли по набережной в сторону «Псырцхи». Возле закусочной, позади которой находился пляж, стоял Сааташвили. Он подал знак, что Варничевы у моря.

Когда они подошли к пляжу, младший лейтенант показал:

— Вон та полная дама в шляпе с широкими полями, а рядом с ней — худой, длинный, в голубой футболке, шляпе и темных очках… Видите?

Латынис и Аркун кивнули.

Мужчина, на которого указал Сааташвили, поставил поудобнее рядом два лежака. Варничева, прихватив спортивную сумку, направилась в сторону раздевалок. Ее спутник достал маленький транзисторный приемник и включил музыку.

— Неужели он не собирается купаться? — тихо спросил Аркун.

— Наверное, ждет, когда вернется Варничева, а потом пойдет переодеваться сам, — сказал Латынис. — Обращаю ваше внимание: у Рубцова–Банипартова есть одна примета — наколка на правом плече. Написано по–латыни: «Дум спиро сперо!»

— Пока дышу, надеюсь, — перевел Аркун и усмехнулся. — Ишь ты, преступничек–философ…

— Или же философ тот, кто делал наколку, — откликнулся Ян Арнольдович.

Вернулась Варничева в купальнике. Ее пышное тело отливало бронзовым загаром. Мужчина что–то сказал ей, погладил по спине. Варничева засмеялась и направилась к воде. Заплыла она довольно далеко.

— Черт! — вырвалось у Латыниса. — Кажется, он и не думает раздеваться!

— Вы стойте здесь, — сказал Аркун. — А я — на разведку.

Лэри Давидович ленивой походкой обошел пляж, словно высматривал кого–то из знакомых. Отпустил несколько комплиментов девушкам, походя принял волейбольный мяч в кругу играющих, затем вернулся к Латынису и Сааташвили.

— Не могу понять, — разочарованно произнес он, — Рубцов–Банипартов это или кто другой. Шляпа, очки да еще в газету уткнулся… Подождем еще?

— А что делать? — вздохнул Ян Арнольдович. — Обе птички здесь — это главное. Не улетят…

Народ все шел и шел. Теперь уже на пляже действительно яблоку негде было упасть. Латынис, Аркун и Сааташвили сменили наблюдательный пункт.

Вышла наконец из воды Варничева, направилась к своим лежакам. Спутник подал ей большое мохнатое полотенце.

«Банипартов или нет?» — всматривался в мужчину Латынис.

Мужчина вел себя спокойно, болтал о чем–то со своей дамой.

Между ними и наблюдателями группа молодых людей затеяла борьбу, скрыв на некоторое время Варничевых. Когда Латынис с товарищами переместился, чтобы не упустить объект наблюдения из вида, у Аркуна вырвалось:

— А где мужчина?

Действительно, лежак был пуст. На соседнем лежала Варничева, подставив солнцу свою широкоформатную спину.

Латынис с тревогой оглядел пляж.

— Вон он, — спокойно сказал Сааташвили.

Мужчина подходил к раздевалке.

— Внимание, — тихо скомандовал Ян Арнольдович. — Если он полезет в море, я — за ним.

— Я подстрахую, — кивнул Лэри Давидович.

Спутник Варничевой вышел из раздевалки. Он шел к наблюдателям левой стороной, но если бы даже шел правой, то с такого расстояния трудно было бы заметить наколку. Он подошел к Варничевой, положил на лежак вещи и, оставшись в плавках, темных очках и часах, двинулся к воде.

Латынис и Аркун быстро разделись и побежали по гальке, не спуская глаз с друга Варничевой. А тот уже плыл, легко загребая руками.

Когда Ян Арнольдович и Лэри Давидович зашлепали по мелководью, преследуемый был уже метрах в сорока от них. Наконец — глубина. Ян Арнольдович усиленно заработал руками, держа курс на мужчину в темных очках.

«В общем–то пока везет, — думал капитан. — В воде он не опасен. Если у него есть оружие, то оно на берегу».

Аркун не отставал. Дружески хлопнув коллегу по спине, он показал рукой, чтобы Латынис заплывал справа, а он — слева.

Догнать друга Варничевой оказалось не так–то просто, он все время держал дистанцию, словно чувствуя за собой погоню. Наконец он решил, видимо, понежиться. Повернулся на спину и закачался на ленивой зыби. Ян Арнольдович подплыл к нему, сделал круг. Аркун барахтался рядом. Все внимание Латыниса было сосредоточено на правом плече мужчины.

Так и есть! Изречение древнего мудреца было на месте.

Рубцов–Банипартов!

Сделав знак Аркуну: он! — Латынис, приблизившись к бывшему коммерческому директору, радостно воскликнул:

— Ба! Василий