– Конечно, – согласился с ним Александр. – Клаас, видимо, знает, что мы не перестанем преследовать его – не такие мы люди, – и решил тоже принять меры.

– Что бы он ни сделал, развязка приближается. Не удастся ему замести следы и уйти от нас.

– В особенности от наших двух помощников. Правда, Зуга?

– Правда, вождь! – подтвердил кафр, сверкнув глазами.

– Мы отправимся сейчас же, дойдем до фургона, хорошенько изучим всю местность, каждую травинку, каждую песчинку…

– Надо думать, госпожа Анна тоже сделала все возможное, чтобы как-нибудь подать нам знак, – вмешался все время молчавший Жозеф. – Она знает, что такое пустыня, и уже доказала нам, что решительности у нее не меньше, чем ума.

– Идем! Идем!

– Кстати, не забудем, что Инженер назначил нам свидание в полночь у баньяна.

Несмотря на все свое мужество, Александр содрогнулся, произнося эти слова: перед ним всплыли мрачные воспоминания о пережитой ночи.

– Правильно. Мы потом увидим, надо ли нам идти туда всем пятерым. Сначала, Александр, ты пойдешь с Зугой, хорошо? Я не должен учить тебя, как благодарить этого достойного человека в случае, если я не смогу лично прийти пожать ему руку.

Обмениваясь короткими замечаниями, напрягая зрение и слух, все пятеро пробирались к фургону, массивные очертания которого уже были им видны.

Заметив, что махина прочно стоит на своих четырех колесах и вода доходит до осей, Александр воскликнул:

– Этого ты мне, однако, не сказал!..

– Верно! Я был так расстроен! Но, как видишь, здесь неглубоко. Мы рискуем только промочить ноги.

– Не в этом дело. Я хочу сказать, что фургон стоит посреди лужи, которая имеет добрых триста метров в длину и полтораста в ширину. Мы не найдем никаких следов…

– Я надеюсь на догадливость Анны.

– След мальчика-с-пальчика! – почти весело прибавил Жозеф.

– На воде?

– Да ведь не впервой! К тому же в этой заводи течение почти незаметно. Малейшая вещь будет держаться на поверхности и никуда не уплывет.

– Браво! У тебя на все есть ответ! Лезем в воду! И глядеть в оба!..

Через десять минут они подошли к фургону. Передняя и задняя стены были опущены и висели на цепях наподобие подъемного моста. Благодаря этому была отчасти видна внутренность фургона.

Все пятеро были осторожны, как краснокожие, вступившие на тропу войны. Вместо того чтобы очертя голову броситься в опустевшее логово, они самым тщательным образом осмотрели фургон снаружи и убедились, что балки и обшивка целы, что все части держатся прочно, не рассыплются и не обрушатся, если войти внутрь.

Установив это, Альбер с ловкостью заправского гимнаста подтянулся на руках и взобрался на заднюю стену. Александр и Жозеф последовали за ним, потом бушмен и, наконец, Зуга. Снова тщательно осмотревшись и не найдя ничего подозрительного, они прошли вглубь.

Может показаться непонятным, зачем столько предосторожностей, чтобы проникнуть в какой-то заброшенный фургон, одиноко торчащий в воде и в котором никто не живет.

Замечание Альбера ответит на этот вполне естественный вопрос.

– Вы не видите ничего ненормального?

– Ровно ничего. Впрочем, было бы довольно трудно разобраться в этой обстановке. Она свидетельствует о поспешном бегстве людей, которые здесь жили.

– Равно как и о желании уничтожить все вещи, которые не удалось унести…

– Вот и выходит, что здесь нельзя и пошевелиться, хорошенько не осмотревшись. Я опасаюсь дьявольских ухищрений этих белых дикарей, они самые хитрые и мстительные люди, которых я знаю. Я готов ко всему. Не удивлюсь, если какой-нибудь топор свалится с крыши прямо нам на голову. Или мы наступим ногой на какое-нибудь лезвие ножа или отравленный гвоздь. И не исключено, что среди этого хлама лежит невидимая бечевка, один конец которой привязан к собачке ружья, так что довольно одного движения, чтобы ружье выстрелило и мы получили бы порядочный заряд крупной дроби.

– Возможно. Этот мерзавец способен на все, чтобы от нас избавиться. Вряд ли только он успел что-нибудь сделать: очень уж поспешно пришлось ему уносить ноги. Во всяком случае, нельзя прикасаться ни к чему съестному – конечно, кроме консервов, которые лежат в неначатых жестяных коробках.

Обследование велось еще долго и с бесчисленными предосторожностями, но оно только убедило французов, что их враг не успел принять ни одной из тех варварских мер, к которым так часто прибегают в этих местах, где борьба всегда беспощадна и кровава.

Они не теряли надежды найти хоть какое-нибудь – пускай самое маленькое – указание, оставленное госпожой де Вильрож в момент отъезда и с помощью которого они могли бы продолжить преследование, которое было прервано так некстати.

В фургоне имелась масса самых разнообразных вещей, тщательно заготовленных для длительного путешествия. Теперь среди них царил кромешный беспорядок. Все было перебито, переломано, изодрано и свалено в кучу. Кто-то все уничтожал методически и со знанием дела. Нечего было и думать навести здесь хоть какой-нибудь порядок. Французам и двум неграм оставалось только вытаскивать обломки и, тщательно осмотрев их, бросать в воду – работа долгая и неблагодарная, успеха которой придется ждать неопределенное время.

– И все-таки, – сказал Альбер, – не может быть, чтобы мы так-таки ничего не нашли.

– Я того же мнения, – поддержал его с обычным спокойствием Александр. – Надо искать. Потраченное таким образом время не может быть потеряно.

Жозеф, который, против своего обыкновения, не раскрывал рта, казался озабоченным. Наконец он заговорил:

– Знаете, господа, о чем я сейчас думаю?

– Я догадываюсь, – отозвался Александр.

– Неужели?

– Очень просто: вы думаете о том, какая причина заставила этого плута внезапно покинуть фургон.

– Вы угадали только наполовину, месье Александр. Я действительно хочу знать причину. Но мне также интересно, как он ушел отсюда.

– Причину, дорогой Жозеф, понять нетрудно. Мерзавец не мог дальше продвигаться в такой тяжелой повозке, а раз у него не было быков, чтобы вывезти эту махину, ему ничего не оставалось, как бросить ее и уйти. Это вполне естественно. Что же касается того, как он отсюда выбрался, то вот как дело было, по-моему. Он ушел часов пять или шесть назад. Вода еще стояла довольно высоко, поэтому он не мог увезти госпожу де Вильрож и ее спутницу на ту сторону лагуны. Я думаю, что он добрался вплавь до этого леса, который мы видим впереди. А там он либо нашел лодку, либо сколотил плот и вернулся сюда за своими пленницами.

– Правильно! – горячо перебил его Альбер. – Бедняжка, что она пережила!.. Неужели мне только останется всю жизнь проклинать мою безумную затею…

– Мужайся, друг мой! Не падай духом. Мы знаем, что она там не одна. Слепая судьба вас разлучила, но дала ей подругу.