Свист Питера был условным знаком. Прибежал негр.

– Кайман! Твои люди здесь? – спросил убийца.

– Здесь, хозяин.

– Ты знаешь, что им надлежит сделать?

– Кайман помнит. Воины Каймана сейчас прикончат всех, кто еще дышит.

– Белых и черных.

– Да. Как быть с теми, которые уцелели?

– Сделай с ними что хочешь. Можешь убить их сейчас, можешь увести их и откормить, чтобы потом съесть. Только помни: все должны быть истреблены.

Глава 9

Нормандская пословица. – Два типа буров. – Рабовладение в Южной Африке. – Организованный грабеж и кража. – Жестокость белых дикарей. – План Питера. – Разделяй и грабь. – Питер использует суеверия макололо. – Разбойник черный и разбойник белый. – Побоище. – Ни победителей, ни побежденных. – Как Кайман – Пожиратель Людей навсегда утратил вкус к человеческому мясу. – Загадочный мститель. – Отступление. – Инженер. – Воспоминание об отсутствующих. – Питер становится вождем племени. – Быки есть, нужен фургон.

Старая нормандская пословица гласит, что один пройдоха из Донфрона сто́ит двух хитрецов из Вира, которые вместе сто́ят четырех плутов из Конде-сюр-Нуаро.

Пусть жители этого прекрасного города в департаменте Орн не перелагают на автора ответственность за это скорее обидное, чем уважительное, и наверняка незаслуженное изречение. В этом вопросе он совершенно бескорыстен и ограничивается лишь цитированием местного афоризма. Как бы то ни было и сколь бы ни прочна была слава о хитрости нормандцев как таковых, и в частности жителей Донфрона, Вира, Конде-сюр-Нуаро и других мест, все, вместе взятые, пройдохи, отъявленные хитрецы и самые отпетые плуты не смогут сравниться в искусстве дипломатии с буром. Действительно, тяжеловесный и невозмутимый бур, являясь воплощением хитрости фламандца, лукавства фриза и холодной выдержки голландца как такового, и есть тот ловкач, которого почти невозможно застать врасплох. Добавьте к этому полное отсутствие предрассудков, силу бизона и сноровку краснокожего – и вам придется признать, что голландец с берегов Вааля при случае может стать крайне опасным человеком.

Разумеется, мы не говорим сейчас о капских колонистах, также называемых бурами, что означает просто «фермеры», – это замечательно трезвые, трудолюбивые и гостеприимные крестьяне, каких только можно встретить. Слово Boër (бур) не является синонимом английского слова Boor (мужлан), которым называют разный темный сброд, не подчиняющийся английским властям или патриархальным законам, господствующим в нескольких независимых округах. Эти Boors – подлинные разбойники. Они систематически грабят несчастных туземцев, не уважая ни собственности, ни свободы, ни даже самой жизни местных народов.

Мнение доктора Ливингстона на этот счет весьма показательно. Такое положение вещей восходит ко времени Пятилетней войны (1840–1845), которую вел бур Хендрик Потгитер против англичан. Потгитер, который возглавил колонистов, бежавших от английской аннексии, проник вглубь материка до гор Кашан, откуда кафр Мосиликатси был вытеснен зулусом Дингане, предшественником правителей Мпанде и известного нам Кетчвайо.

Бечуаны, которые были рады, что убежали от деспотизма Мосиликатси, с распростертыми объятьями встретили буров, которые в их глазах имели двойное преимущество: они были освободителями и белыми. Несчастным туземцам не понадобилось много времени, чтобы заметить, что они попали из огня да в полымя. Действительно, если Мосиликатси был жесток со своими врагами, он был добр и щедр к тем, кто был ему предан, в то время как буры, лишенные нравственного чувства, такие же жестокие, как и дикие звери этих мест, безжалостно убивали тех, кого побеждали в бою, и забирали в рабство тех, кто им прежде служил.

Эта постыдная традиция еще существует и в наши дни, за исключением территорий, недавно аннексированных англичанами, которые запретили рабство и требуют неукоснительного соблюдения этого запрета.

Вернемся к бурам-мужланам, или Boors. Они многочисленны, живут вне цивилизации и ведут в своих деревнях дикий образ жизни, сравнимый с жизнью туземцев. Регион их обитания постепенно перемещается к северу, расползаясь, как масляное пятно. С собой они приносят эти отвратительные расовые предрассудки, которые осуждаются цивилизованным обществом, включая их сограждан из независимых республик, но в которых они упорствуют с еще бо́льшим рвением, так как извлекают из них выгоду. Сильные, ловкие, превосходно вооруженные, буры заставляют негров удобрять свои земли, пропалывать поля, жать, строить краали, рыть каналы, удовлетворять их потребности, и все это без малейшего вознаграждения!

Доктор Ливингстон своими глазами видел, как они пришли в одну деревню и, по обычаю, потребовали, чтобы им дали двадцать пять или тридцать женщин для работы в их фруктовых садах. Несчастные женщины поплелись, неся свою еду на голове, детей – за спиной и орудия – на плечах. Они работали даром целыми днями и еще почитали себя счастливыми, если их не били палками за малейшие проступки.

Хозяева находили это вполне естественным. Когда им говорили о бесчеловечности подобных порядков, они отвечали: «Мы их заставляем работать на нас – это верно. Мы им не платим – это тоже верно. Но на что они жалуются? Разве в награду за их труд мы им не позволяем жить в нашей стране?»

Невозможно представить более простодушную и более чистосердечную жестокость. Такой вид рабства используется с единственной целью – производство земледельческих работ.

Буры совершают набеги на туземцев, когда нуждаются в скоте или в слугах, и возвращаются, ведя вперемешку быков, коз, баранов, женщин, детей, в то время как среди остатков подожженного ими крааля валяются трупы безжалостно убитых мужчин. Самое чудовищное то, что этакий разбойник – прекрасный отец семейства, он осыпает знаками любви свою жену и детей, и все они молятся Богу за успех его набега[30], когда он с легким сердцем отправляется убивать ни в чем не повинных людей, у которых, правда, кожа другого цвета, но чувства и привязанности такие же, как у него самого.

Учитывая отсутствие нравственного чувства, эту первобытную жестокость, которая так странно дополняется невероятной изворотливостью и необычайным интриганством, не стоит удивляться, что буры-мужланы становятся законченными бандитами. Таковы и три брата, мрачные похождения которых мы описываем. Клаас уже показал, на что он способен, когда ему нужно добиться своей цели. Питер еще тоже себя проявит.

Макололо, быки которых ему понадобились, приняли его сердечно, но уступить упряжку отказались. Тогда мерзавец в одну минуту составил дьявольский план действий с целью завладения объектом своего желания. Он был один, так что о применении силы нельзя было и думать. Поэтому он решил прибегнуть к хитрости. Питер боялся, как бы в его будущих операциях ему не помешали люди с прииска Виктория. Их соседство таило для него постоянную опасность: они могли заставить его дорого заплатить за то, что он так предательски их бросил. И в первую очередь он подумал о том, как бы от