Джек молчит, он смотрит на меня так, словно я только что выстрелила в него, словно я только что самым мерзким образом предала его и он молчит.

Проходит, наверное, минуты две и только потом Джек начинает приходить в себя, он переводит свой растерянный взгляд вниз, обдумывая услышанное, и я чувствую, как он отпускает мою руку.

Я относительно успокоилась, потому что теперь всё моё внимание и волнение направлено на Джека и на его реакцию. Между нами уже несколько минут стоит тишина, слышны лишь разговоры людей с соседних столиков и звон посуды.

Джек молчит, и я не решаюсь говорить. Глупо было бы надеяться, что он обрадуется моей новости, но честно сказать, я рассчитывала на немного другую его реакцию. Я была уверена, что он растеряется, но я также была уверена, что Джек поддержит меня.

— Джек… — выдыхаю я, когда тишина между нами уже слишком затянулась.

Наконец перестав смотреть вниз, Джек поднимает на меня омраченный взгляд, резко встаёт от чего наш столик чуть двигается в сторону, а моё кофе едва ли не разливается, и Джек… вдруг уходит.

Я ещё несколько секунд пытаюсь понять, что произошло, но Джек… он, правда, ушёл, оставил меня и просто ушёл, не сказав мне, ни слова.

Я несколько тихих минут сижу за столиком, утираю слёзы, прячу страх глубоко в своём сердце, пытаюсь надеть маску безразличия и расплатившись за так и нетронутое кофе, ухожу.

Я не знаю, почему он ничего мне не сказал, не знаю, почему Джек просто взял и ушёл, почему он бросил меня одну в такой сложный для меня момент, но если честно, то я и не хочу знать.

Я попыталась сделать хоть что-то, и теперь у меня нет никого выбора. Всё решилось само собой, я рассказываю всё Брайану и остаюсь с ним. Этого и стоило ожидать.

Но… в глубине своей души я верила в то, что освободившись от Брайана, мы с Джеком… сможем попытаться быть вместе вновь. Это странно, это… даже ненормально, наверное, но я думала об этом, может даже надеялась на это, но с ребёнком на руках… отец которого является Брайан… не думаю, что Джек этого захочет. Да и о чём я вообще говорю? У нас уже давно всё потеряно.

Стараясь игнорировать давящую боль в сердце и делать вид, что у меня всё отлично, как и всегда, я направляюсь на работу, надеваю маску позитивной и трудолюбивой Клариссы Олдридж и вру настолько хорошо, что даже Софи, которая знает меня как облупленную, не замечает во мне подвоха.

Мой крайний способ справляться с проблемами — просто их не замечать, делать вид, что всё хорошо и иногда я вру настолько правдоподобно, что начинаю верить сама себе.

Но от этого мне легче не становится, обычно со временем становится лишь хуже, и я закрываюсь в себе, прячу боль и проблему в дальний ящик, но это как болезнь — одними обезболивающими себе не помочь.

— Запись рекламного ролика назначена на следующую неделю, — говорит мне Софи, когда мы вместе с ней идём на главное производство, где полным ходом готовится грядущая коллекция. В моём ателье, к сожалению, для главного здания просто недостаточно места, поэтому вся подготовка остаётся практически без моего контроля. — Мы должны успеть всё отснять за четыре дня.

— Отлично, — говорю девушке я, но мне сложно сосредоточиться на работе, я всё ещё в мыслях о Джеке, о ребёнке, о страхе, в котором всё ещё нахожусь. — Надеюсь, главное платье будет готово к съёмкам.

— Думаю, мы уложимся, и показ состоится, — улыбается мне Софи, когда мы заходим в одно из многочисленных зданий Нью-Йорка, и мне вдруг приходит смс.

Проходя через большой холл, я достаю мобильник, проверяю сообщения и резко останавливаюсь.

— Всё хорошо? — заметив, что я отстала, спрашивает у меня Софи, но я едва ли её слышу.

«Прости, что ушёл, ты выбила меня из колеи, Клэр. Мне, правда, жаль. Но нам нужно срочно поговорить. Приходит по этому адресу: 871 7th Ave & 55th Street. И поторопись. Джек».

Я несколько раз перечитываю его сообщение, думая о том, стоит ли мне ехать и, думая о том, почему для нашей встречи Джек выбрал отель, а не кафе и просто парк.

Сообщив Софи, что мне срочно нужно уходить и передав ей все указания насчёт работы, я выхожу из здания и, остановив такси, направляюсь по указанному Джеком адресу.

Внутри меня всё снова закипает, руки вновь начинают дрожать и когда я, наконец, добираюсь до нужного отеля и поднимаюсь на этаж, меня едва ли не буквально парализует страх, как будто я сейчас стучусь в дверь к Брайану, а не к Джеку.

— Привет, — открывает дверь Джек и пропускает меня вперёд. У него странный вид, он волнуется.

Зайдя в номер и пройдя в главную комнату, я застываю на месте, потому что здесь Джессика, Адама и даже Сэм! Они все смотрят на меня с мерзким сожалением и жалостью, от чего меня тут же начинает тошнить.

— Ты сказал им? — недовольно оборачиваюсь на Джека я.

— Ты даже не представляешь, как ты напугала меня! — делает шаг в мою сторону он, но я отхожу назад, чувствуя, как начинаю терять контроль, как начинает щипать нос от вновь подступающих к глазам слёз.

— Клэр, всё будет хорошо…

— Не надо так говорить! — обернувшись на взволнованную Джессику, перебиваю её я. — Потому что ничего хорошо уже не будет, ясно? Я беременна, Джессика! Беременна от Брайана и весь план Адама летит к чертям!

— Мы что-нибудь придумает, мы тебя…

— Адам, — перебиваю его я, выставив вперёд руку. — Ты слышишь, что я говорю? Я беременна! — со слезами на глазах усмехаюсь я. — Беременна от Брайана! Но… я не хочу избавляться от этого ребёнка, — оборачиваюсь на Джека я и встречаюсь с его поникшим взглядом. — После того, что случилось, Джек, я не посмею навредить этому ребёнку пусть он даже и от Брайана, от человека, которого я всем сердцем ненавижу, но малыш в этом не виноват.

На какое-то время между всеми нами повисает тишина, слёзы уже стоят в моих глазах. Эти слёзы… они о того, что… всё закончено.

— Ты уже всё решила… — прерывает тишину тихий голос Адам и он даже не спрашивает меня. — Но всё же…

— Нет…

Я чувствую, как Джек вдруг опускает свою руку на моё плечо и от этого жеста мне хочется развернуться и просто довериться Джеку, но я едва ли сдерживаю себя, чтобы не отойти