Шрифт:
Закладка:
Оно жгло и уничтожало его сущность изнутри, заставляя всю его силу впитываться в этот меч. Обычным клинком нельзя было лишить демона жизни, так как он еще перед самым походом наложил на себя заклятие, но «Хранитель душ» таким не являлся. Никто не знает, сколько именно ему лет, кто был его первым хозяином и, вообще, чье это творение. Самое главное то, что от «Хранителя душ» не было спасения, ни одна магия не могла защитить от его мощи.
Защита Сумрагона лопнула, как стекло под поступью солдата. Клинок впитал всю его силу, знания, все умения, все секреты и тайны, испив, как из сосуда, а после уничтожил саму его сущность, не дав и шанса на возрождение.
Некоторые говорят, что жизнь человека устроена так, что он живет до определенного момента, а потом, когда этот момент настает, необходимо отдать всего себя для исполнения того, что человеку предначертано судьбой. Хорс думал, что судьба настигла его в тот момент, когда он пронзил своим клинком герцога демонов. Конечно же, он ошибался, но с ним случилось то, от чего его мысли построились именно таким образом.
Вонзившийся в тело Сумрагона «Хранитель душ» перенес Хорса в другую реальность. Поэтому его первые мысли были о смерти.
Хорс Рим стоял на обширной террасе, которая возвышалась над невообразимой долиной, простиравшейся до самого горизонта. Место казалось воину странным. Солнца здесь не было, вместо него все озарялось красным оттенком, это и создавало эффект заходящего солнца, которого здесь нет. Воздух был горячий и сухой, заставлявший глаза щуриться. Вдали, почти у самого горизонта Хорс увидел горы, но, какими они были, его взор рассмотреть не мог, расстояние было невероятно большим. Воин «Сотни» хотел повернуться, дабы осмотреть место, где сейчас находился, но тут же осознал, что его тело приковано неведомой силой. Напрягая все свои мышцы, он почувствовал боль в теле, но не смог даже шевельнуться. Нотка отчаяния прозвенела в мозгу, но она тут же пропала, когда Хорс услышал голос за спиной.
— Не стоит, настанет момент, и мы увидим друг друга.
Голос звучал спокойно и властно, не было необходимости поворачиваться, чтобы понять, какой силой обладает говоривший.
— А ведь он прекрасен, не правда ли? Наши миры так схожи и одновременно катастрофически различны. Я много представлял, как Пандемоний и Гардия вместе, как два звена одного целого, неразлучные союзники, завоевывают другие миры. Но как бы сильно я это ни представлял, различия наших миров слишком ощутимы для исполнения моей мечты. Да и крови ваших народов мы пролили немало, чтобы они вот так просто взяли и стали в один строй с Пандемонием.
Неизвестный сделал паузу. Он не показывался и не давал Хорсу повернуться. Но говоривший обращался к нему так, будто он знал воина очень давно и его судьба была как-то связана с ним. После паузы монолог возобновился.
— Поэтому я создал такую армию, которая сотрет в пыль ваш мир, а после и все остальные.
Сила, которой, видимо, обладал этот скрывающий себя враг, придвинула Хорса к краю балкона, с которого он смог увидеть долину, где мириады демонических воинов ровным строем стояли перед крепостью, откуда Хорс взирал на них, а они в свою очередь могли видеть своего владыку. Войско делилось на когорты, по правую сторону которых стояли генералы. Ровный строй и непоколебимая дисциплина, ярость, которую обуздали и теперь могли направить куда нужно. Это был враг, которого следовало бояться. Разве можно было подчинить всех этих тварей, которые родились в мире, полном ненависти? Хорсу казалось это невозможным, а тому, кто говорил за его спиной, оказалось по силам. В воспоминаниях всплыли бои с демонами под Кумдорком и в Трибонских топях и слова Мадеуса, говорившего, что это ничтожная толика того, что их ожидает. И сейчас, увидев эту мощь, Хорс осознал правдивость слов охотника.
— Смотри, Хорс Рим, потом расскажешь тем, кто тешит себя надеждой удержать Равновесие Сил и опрокинуть нас.
Голос теперь звучал более злобно, но менее слышно, как будто отдалялся. Все, на что падал взор воина «Сотни», начало потихоньку рассеиваться. Последнее, что он услышал, было:
— Мы вас уничтожим.
Постепенно все, что видел Хорс, расплывалось и исчезало. Голос за спиной утих, а горизонт уже совсем исчез в зыбких волнах искажений. Тогда воин понял: это была не смерть и не видение, а встреча с врагом, истинным врагом, который обладал могуществом, сопоставимым с богами.
Хорс приоткрыл глаза, тем самым покинув ту реальность и явившись в свой мир, в котором он был так нужен. Он сидел на земле, спиной облокотившись о дерево. Первая мысль была о мече. Но, почувствовав его силу, он ощутил присутствие «Хранителя душ» за спиной. Рядом на корточках сидел Делахон, его мантия была изорвана, на шее виднелся кровоподтек от лап Сумрагона, но в целом судья выглядел бодро. В двух шагах от него Мадеус, скрестив руки на груди, внимательно смотрел на своего собрата по отряду. Увидев, что тот открыл глаза, охотник оскалил клыки в улыбке.
— Неплохо ты расправился с Сумрагоном, тот даже понять ничего не успел. Эта мразь наложила на себя заклятие, так что его не мог серьезно ранить никакой клинок, но твой к такой категории не относится, как и ты сам, — первым нарушил молчание Мадеус.
— И долго я вот так был без сознания?
— Около часа, но там, где ты находился, время идет по-иному, и, скорее всего, тебе казалось, что прошло очень много времени, — ответил ему Делахон, который поднялся и протянул руку Хорсу. Тот принял ее. — Я благодарен тебе за спасение моей жизни, отныне я твой должник.
— У нас в «Чертовой сотне» за спасение жизни воина в должники не записывают, но за слова спасибо, — кивнул Хорс и оглядел всю поляну, где они не так давно приняли неравный бой.
Это была не битва — бойня, в которой каждый выкладывался, как мог. Они не так много участвовали в грандиозных сражениях, но в этом славу невозможно было снискать. Даже на стенах Кумдорка был порядок, и за
