понимал, что происходит. Ведь он точно помнил, что был в сокровищнице один. Ну, если не считать психопата-Дерека и духа артефакта. Причем кто из этих двоих выглядел более невероятным и сюрреалистичным, Хаджар пока так и не решил.

— Когда ты исчез, то тот неспокойный дух Хозяина Небес решил с нами пообщаться, — начала свой рассказ Акена. — Хотя, не с нами, а скорее со мной и Реккой. Анетт он так и оставил в обморочном состоянии.

— И о чем вы разговаривали? — слегка напрягся Хаджар.

В его разуме мгновенно всплыли сцены, где далекий предок рассказывает о своем потомке то, что тот хотел бы сохранить в тайне.

Будет очень неприятно, если дочь Императора Дарнаса узнает, что находится в непосредственной близости от человека, который может предъявить требования на престол Страны Драконов.

И вряд ли хоть кого-то будет волновать, что Хаджар не собирается этого делать.

Он и сейчас чувствовал себя пешкой в игре Моргана, а так — превратиться, в лучшем случае, в разменную монету, а в худшем — в ферзя.

Потому как хуже, чем быть пешкой в чьей-то игре, может быть только позиция центральной фигуры. Потому как если пешка еще может “сбежать” с доски и поля, то вот ферзь…

— Ты не поверишь, — прыснула улыбающаяся Акена. — он спрашивал нас о том, что сейчас в моде в столице Дарнаса и какие нравы с женщинами. И сетовал, что раньше Императорам не дозволялись мелкие интрижки и он умер, так и не “нагулявшись”.

Хаджар недоуменно “похлопал” глазами, а потом решил, что это вполне в духе подобных сущностей.

— И спросил, в благодарность за беседу, чего бы мы хотели из его сокровищницы.

Спросил в благодарность… Значит как “чужим” девкам услугу сделать, так почивший Император с легкостью и радостью, а как потомку помочь, так очередные, проевшие плешь, испытания.

— Что попросила Рекка? — спросил Хаджар.

Акена слегка нахмурилась.

— Ты не хочешь знать, что это за свиток?

Хаджар пожал плечами.

— Уверен, что тебя связывают клятвы, которые не позволят никому этого рассказывать. Или я не прав?

— Прав, — кивнула Акена. — но дело не в том, что ты знаешь, что девушка знает. А в том, чтобы показать девушке, что тебе не все равно.

Хаджар едва было не подавился воздухом.

— Рекка попросила лекарство, а какое — я не знаю.

Хаджар посмотрел на представительницу клана Геран. Та бинтовала свое, пронзенное копьем, бедро. Благо не пострадала ни кость, ни энергетические каналы, только плоть.

Свои клинки-паразиты она держала рядом.

Лекарство значит…

Мысли Хаджара, сбившиеся в не самое приятное русло, перебил вскрик очнувшейся Анетт.

— Очередной тяжелый разговор, — вздохнул Хаджар и поднялся.

Не без помощи Акены.

Глава 901

— Отец! Отец! Мама! — Анетт, вскочив на ноги, начала озираться по сторонам.

Хаджар, подойдя к девушке, сжал её за плечи и прижал к себе.

Акена, демонстративно отвернувшись, уселась по ту сторону костра. Остальные члены отряда, положив ладони на оружие, внимательно следили за происходящем.

Они не могли понять ни единого слова и поэтому полагались на реакцию своего “командира”. Которым, по сути, Хаджар не являлся и считался таковым только из-за слов Карейна.

Тот, кстати, выглядел так, будто ему было все равно, но глаза Тареза выглядели далеко не такими спокойными и расслабленными, как он хотел показаться сам.

— Тише, тише, — Хаджар гладил девушку по её черным волосам.

— Северный Ветер, — Анетт отодвинулась и, с узнаванием, посмотрела на Хаджара. — мне приснился жуткий сон, в котором…

А затем она увидела раны на теле Хаджар, оглянулась и смогла различить и других членов отряда. А еще то, что они выглядели немногим лучше — перебинтованные, в мазях и закидывающие в рот разнообразные пилюли.

Даже человек, не разбирающийся в медицине Семи Империй, понял бы, что дела обстоят не лучшим образом.

— Не сон, это был не сон, — Анетт прикрыла рот ладонями и, не сумев устоять, обвисла в руках Хаджара. Тот бережно опустил её на землю. — Отец… мама… брат…

Хаджар вспомнил молодого воина-охотника, слов которого Анетт послушалась. Тогда Хаджар еще не мог понять, почему горячий нрав девушки смог унять какой-то посторонний парнишка.

Ведь в них не было ни капли внешнего сходства. Да и теперь, догадываясь о прошлом Анетт, Хаджар понимал, что и с Иблимом её связывало внешне столько же, сколько с Аблимом.

Проклятый Говорящий с Природой… Теперь его слова обретали для Хаджара новый смысл. Тот, скорее всего, пытался о чем-то предупредить Хаджара, что-то тому рассказать и…

Хаджар “посмотрел” на лежащий в пространственном кольце артефакт.

Неужели тот передал его чтобы…

Анетт шмыгнула носом.

Она билась в тихой истерике. Качалась вперед назад и что-то неразборчиво шептала. Вне зависимости от цвета кожи, люди переживали подобные трагедии почти всегда одинаково. Во всяком случае — на первых порах.

Хаджар усилием воли притянул со стороны костра чарку с теплым, травяным отваром. Он протянул её Анетт.

— Пей, — едва ли не приказал он.

— За что, Северный Ветер? За что они так, — шептала Анетт. — Мы ведь не виноваты… Никто не виноват. Это был лишь несчастный случай и…

— Пей, — повторил Хаджар.

Чернокожая красавица очнулась, протянула руки, приняла чарку, сделала несколько глотков, а затем, выронив, зарыдала в голос. Слезы текли по её щекам целыми потоками и падали на плечи Хаджару, который крепко обнимал Анетт. Так крепко, что казалось, будто он пытается её раздавить.

Хаджар знал, что требуется человеку в такой ситуации.

Во всяком случае — на первых порах…

В его жизни, как на Земле так и в этом безымянном мире, были такие ситуации, когда ему просто хотелось, чтобы его обняли. Люди, почему-то, часто придают значения теплым словам и забывает про куда большую силу столь же теплых объятий.

Человеческое тепло — пожалуй, именно по этому Хаджар так тосковал, когда сидел в каменном мешке казематов королевского дворца Лидуса.

— Теперь я последняя, — Анетт вновь отстранилась. — последняя из племени Шук’Арка. Я должна быть сильной.

Глаза девушки вспыхнули