Шрифт:
Закладка:
« она хотела лишь прикасаться к нему. Молча ощущать его тепло. Нежно. И едва проводя кончиками пальцев по его руке, чувствовать, как он немного ежится от еле ощутимой щекотки.
И именно тогда ей хотелось дышать мирно. Глубоко. Словно сердце само замедляло свое биение… »
Прав был один роскранский писатель, что заставлял своего персонажа быть таким реальным, что слова, сказанные им через уста героя, Анна вспомнила это даже спустя годы, потеряв Виктора:
« Находишь только тогда, когда не знаешь, что ищешь. А понимаешь, что нашел, чаще всего, когда уже потерял.»
Жаль, никто не рассказал ей, тогда как быть дальше. Как наблюдать опостыло за жизнью, что ровным и мирным ключом бьет вокруг. Как старится ее мать и подрастает внучка, как внук совершает свои первые осмысленные поступки, пытаясь походить на своего отца. Как брат с женой все меньше спорят и все больше размышляют о маленьком тихом домике, где бы они могли состариться вдвоем. Или о том, что она уже давно перестала замечать новые седые волосы у Куроки, впрочем, как и свои мигрени, не дававшие ей писать роман.
А еще она явно потеряла время и из – за этого с каждым годом событий в ее жизни становится все меньше и меньше. От этого было немного страшно. Или она просто начала бояться старости? Она уж явно не Елизавета Вторая, что в ее годы давала фору тридцатилетним.
Ей шестьдесят два. Шестьдесят два чертовых года. В двадцать лет ей казалось, что это достижимо далеко. Она такой не станет. Время остановится, оставив ее в удобных сорока годах. В двадцать она явно не мечтала о таблетках от головы, тишине той церкви что поближе. И может быть о шоколадном мороженом и, что она попробовала тридцать лет назад в Риме.
Какой же она скучно стала. И Анна и жизнь: одни лишь поздравления с днем рождения и рождеством, да пару звонков. Да, в двадцать она представляла все иначе. И вот сейчас стоя на горе из опыта и ошибок, Анна почему-то почувствовала себя разочарованной. Да что же с ней такое?
31.10.2042
С Днем рождения!
К.
06.11.2042
С Днем Рождения!
A.P.
25.12.2042
С Рождеством!
Императорский дом
31.12.2042
С Новым годом!
Полиньяк
Какая-то странная, но до боли знакомая музыка раздавалась из гостевой комнаты при родильной палате главного медицинского госпиталя Грепиль. Жанна невольно нахмурилась и решительно направилась туда, хоть и думала вначале заглянуть к своей маленькой сладенькой внучке, спящей с остальными новорожденными в специальном боксе.
– Боже мой, что за ужас? – женщина открыла дверь и остановилась на пороге, разглядывая пританцовывающего мужа и смеющуюся Хикари, сплавившая своих детей Марии и Анне.
– Эта песня была популярна, когда родилась Грейс, – невозмутимо ответил Саша, не прекращая свои глупые скачущие движения. – Представляешь, наша дочь родила дочь.
– Ровно через тридцать лет, – вставила Хикари.
– И один день, – автоматически поправила ее Жанна и, поджав губы, снова посмотрела на мужа. Она вышла замуж за идиота. Раньше она могла бы сказать ему резкое замечание, чтобы он не вел себя как тупица, но то странное рвущее чувство, что постоянно рвалось наружу угасло. Вулкан внутри нее пропал, оставив после себя лишь саркастичность, которая так жалко смотрелась.
Дверь, ведущая в палату, открылась, и показался счастливый Луи, позади которого маячил Киард.
– Мы выбрали имя, – сообщил он родителями жены. В который раз его свекровь прокляла эту традицию окончательно выбирать имя для ребенка, только когда тот родится.
– Я уже боюсь, – не сдержала она комментарий и закатила глаза. На нее уже никто не обижался, принимая такой, какая она есть и, помня, если что, то именно Жанна первой придет на помощь, хоть и сначала даст подзатыльников.
Вчера, перед схватками, во время празднования дня рождения Грейс, Луи заверял всех, что они назовут дочь «Аноксиметрой», и это было настолько уверено, сказано, что у Анны, сидящей рядом с Жанной ощутимо пробежали мурашки. Да и вообще в последнее время бывшая княгиня довольно часто вздрагивала от происходящего, что Жанне начало напоминать это нервный тик, что был у нее курсе так на третьем университета.
Саша покосился на жену и укоризненно покачал головой, не обращая на ее возмущенное пожатие плечами в ответ.
– Од. Од Моро, – чуть вздернув подбородок, произнес Луи. Конечно же, этот добрый, а главное умный мальчик был счастлив: всего мечты осуществились – любимая работа, жена и дочь. А еще рядом лучший друг и родители, сумевшие воспитать своего младшего сына и дать возможность идти «своим» путем. Не хватало лишь Андре, вспоминая о которой немного холодело в сердце. Он будто бы бросил ее, хоть она сама решила покинуть их общество полное романтизма, золотых всплесков и вспышек. Получив прекрасное образование и порвав с Киардом и дружбой с Моро, Андре просто исчезла с их радаров, чудом растворившись в этой маленькой стране. Иногда Луи думал, что тут не обошлось без помощи старшего поколения правителей Грепиль. Но Андре, наверное, была счастлива, он знал, что она вышла замуж и родила сына, сейчас ему пять лет; она работает в газете и живет в деревеньке у южной границы и не отвечает на рождественские открытки и поздравления с днем рождения, что отсылает ей Моро. Луи не понимал, почему такая яркая и харизматичная личность, даже после развода, не вернулась в столицу и не стала тем, кем мечтала. Луи даже пару раз звонил ей, но натыкался на холодное «не стоило звонить»; он часто хотел поговорить об этом с Киардом, но все не решался. Вдруг он был не в курсе того, что произошло на самом деле? Грейс же считала, что Андре просто осознала от чего отказалась и поэтому каждое воспоминание делает ей больно. Но была бы эта жизнь для Андре? Моро никогда не видел ее в роли княгини, то ли дело Хикари, специально росшая для власти. С особым стержнем внутри. Но Андре…
– Мы еще не придумали второе имя, – проморгавшись произнес Луи, словно прогоняя нахлынувшие мысли. – Грейс спрашивает вашего согласия на «Кейтлин». Так зовут вашу матушку?
– Да, – немного смутившись,
