42. К. Н. Деревянко, представитель Советского Союза, подписывает документы о капитуляции в присутствии генерала Дугласа Макартура. РГАКФД

Далее он упомянул всемогущего Бога, сказал о тех, кто погиб, кто сражался на полях боя и в тылу, вспомнил о президенте Рузвельте и о союзниках и завершил свою речь так: «Как президент Соединенных Штатов, я объявляю воскресенье 2 сентября 1945 года днем победы над Японией – днем официальной капитуляции Японии. <…> Это – день, который мы, американцы, всегда будем вспоминать как день возмездия – как мы помним другой день, день позора» [Truman 1955: 460–463][544].

43. Трумэн демонстрирует комплект документов о капитуляции. Трумэн, Стимсон и генерал Джордж Маршалл (начальник штаба армии) демонстрируют журналистам документы о капитуляции Японии. Библиотека и музей Гарри С. Трумэна. Любопытно, что Трумэн держит японскую копию документа боком

Не один Трумэн произнес в этот день речь. С обращением к народу выступил также и Сталин. «Товарищи, – начал он. – Сегодня, 2 сентября, государственные и военные представители Японии подписали акт безоговорочной капитуляции. Разбитая наголову на морях и на суше и окруженная со всех сторон вооруженными силами Объединенных Наций, Япония признала себя побежденной и сложила оружие». Затем он сравнил Японию с фашистской Германией, тем самым оправдывая вступление СССР в войну на Дальнем Востоке. И продолжил: «Следует отметить, что японские захватчики нанесли ущерб не только нашим союзникам – Китаю, Соединенным Штатам Америки, Великобритании. Они нанесли серьезнейший ущерб также и нашей стране. Поэтому у нас есть еще свой особый счет к Японии». Сталин напомнил советским гражданам и о временах царской России: «Как известно, в феврале 1904 года, когда переговоры между Японией и Россией еще продолжались, Япония, воспользовавшись слабостью царского правительства, неожиданно и вероломно, без объявления войны напала на нашу страну». Целью этого заявления было обосновать советское нападение на Японию во время продолжающихся между двумя странами переговоров: в конце концов, сами японцы в свое время поступили так же. Содержался в словах Сталина и намек на то, что советское правительство официально объявило войну Японии до вторжения в Маньчжурию. Затем кремлевский вождь сравнил вероломное нападение на Порт-Артур во время Русско-японской войны с атакой на Перл-Харбор[545]. Эта часть речи, безусловно, должна была оправдать нарушение Советским Союзом пакта о нейтралитете. Судя по всему, Сталин решил не вдаваться слишком глубоко в причины вступления СССР в Тихоокеанскую войну, так как это был деликатный момент, который мог привести к сравнению с предательским нападением Гитлера на Советский Союз в нарушение пакта Молотова – Риббентропа. Поэтому Сталин не упомянул ни о пакте о нейтралитете с Японией, ни о Ялтинском соглашении.

«Как известно, в войне с Японией Россия потерпела тогда поражение», – продолжил Сталин, вспоминая Русско-японскую войну 1904–1905 годов.

Япония же воспользовалась поражением царской России для того, чтобы отхватить от России Южный Сахалин, утвердиться на Курильских островах и, таким образом, закрыть на замок для нашей страны на востоке все выходы в океан – следовательно, также все выходы к портам Советской Камчатки и Советской Чукотки. Было ясно, что Япония ставит себе задачу отторгнуть от России весь ее Дальний Восток.

Здесь Сталин явно исказил исторический факт. Япония получила Курильские острова не в результате Русско-японской войны. По Симодскому трактату 1855 года Курильские острова к северу от Урупа отошли России, а к югу от Итурупа – Японии; затем в 1875 году по Санкт-Петербургскому договору Россия получила Южный Сахалин в обмен на Северные Курилы. Южные Курильские острова (называемые сейчас в Японии «Северными территориями») никогда не были частью ни российских, ни советских владений, а Северные Курилы были приобретены Японией на законных основаниях и по праву, а не захвачены ею «при помощи силы и в результате своей алчности» [Сборник 1973: 912][546]. Эта историческая фальсификация была нужна для того, чтобы заставить советских граждан поверить в жертвы, принесенные их страной, а также оправдать захват части исконно японской территории в глазах мирового сообщества.

Затем Сталин начал перечислять акты японской агрессии в отношении Советского государства: Сибирскую интервенцию (1918), озеро Хасан (1938) и Халхин-Гол (1939). Хотя все эти атаки были отбиты советскими войсками, «поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном». Затем были сказаны следующие знаменитые слова: «Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт безоговорочной капитуляции». Трудно не заметить сходства между этими обращениями Сталина и Трумэна.

Однако это резкое шовинистское заявление, столь чуждое идеям марксизма-ленинизма, было всего лишь предисловием к самой важной части сталинской речи:

Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии [Сборник 1973: 912].

В этом абзаце говорится о главной причине всей Дальневосточной операции Сталина. На первом месте для него были геополитические интересы. Идеология и революционный пыл играли в этой военной кампании очень небольшую роль.

Послание Сталина было ловко составлено таким образом, чтобы обосновать нарушение пакта о нейтралитете, оккупацию Курил и войну с Японией. Оно стало той основой, которая определила позицию советского правительства и официальной советской историографии по поводу действий СССР в войне против Японии.

Курильская операция продолжается

Пушки умолкли, как сказал Макартур во время церемонии подписания Акта о капитуляции 2 сентября. Однако война еще не закончилась. Советские войска тайно продолжали операцию на Курильских островах даже после того, как японцы официально подписали все документы о капитуляции. В тот же день, 2 сентября, задача по занятию островов Хабомаи была поручена командованием Тихоокеанского флота непосредственно Чичерину, а его начальник Леонов узнал об этом приказе лишь через много часов. Чичерин решил разделить находившиеся в его распоряжении силы на две группы: первая из них должна была на одном тральщике занять острова Суисё (сейчас – о. Танфильева), Юри (о. Юрий) и Акиюри (о. Анучина), а второй было поручено оккупировать Тараку (о. Полонского), Сибоцу (о. Зеленый) и Харукари (о. Дёмина). Леонов доложил в штабы ТОФ и СТОФ: «Связь с Чичериным плохая. На фрегате № 6 плохие радисты.