Теперь он походил на торгаша, а вовсе не на оскорбленного мужа.

– Я не удивлен, – ответил я. – У тебя будет все, что пожелаешь, но не в Риме.

– Что?! – воскликнул Отон, а потом уже спокойнее спросил: – А где?

– В Португалии. Будешь там губернатором.

– Так далеко от Рима, – заметил он.

– Да, очень далеко.

Это и было моей целью.

– Так далеко, – повторил Отон.

– В этом есть свои преимущества, – заверил я.

– Хорошо быть императором. Имеешь все, что пожелаешь, даже чужую жену, – сказал Отон. – И одарить можешь любого.

– Никто не может получить все, чего желает, – возразил я, хотя и не мог представить, чего не получу при желании.

– Может, когда-нибудь стану императором и почувствую, каково это.

Я подумал, что он и консулом никогда не станет, но промолчал. Кроме того, он не принадлежал к императорскому роду, даже очень отдаленно. У такого человека нет шансов стать императором.

Отон повернулся к Поппее. Сказав свое «нет», она больше не проронила ни слова.

– Это твое желание? Ты этого хочешь?

– Да, – ответила Поппея.

– Почему? Хочешь стать императрицей? Хочешь иметь власть? Из-за чего еще? Потому что, понятно, ты его не любишь. Ты вообще никого не любишь. Но меня это устраивало. А вот устроит ли его?

Я ждал, что она ему возразит, но вместо этого она сказала:

– Ты клевещешь и оскорбляешь меня. Это доказывает, что ты меня совсем не знаешь, а значит, больше недостоин быть моим мужем. Между нами все кончено.

Отон встал. Он зло на меня посмотрел, отчего внутри возникло неприятное, как скисшее молоко, ощущение потери. Мы ведь дружили много лет, я всегда был рад его компании, он был верным, беззлобным, даже простецким товарищем. В какой-то момент мне захотелось, чтобы мы могли жить, как раньше, как он предлагал. Но нет. Это было бы чудовищно.

– Прощай, – сказал Отон. – И пусть ничто не омрачит твое правление.

Он расправил плечи и с достоинством, какого прежде не выказывал, покинул комнату.

* * *

Поздней ночью я неподвижно лежал на кровати в черной комнате. В самой темной точке темной ночи. Я не мог уснуть, да и как бы мне удалось, если я только что, оттолкнувшись от берега, отправился в очередное опасное путешествие навстречу неизвестности? Поппея спала рядом. Я любил ее. Но как любил? Кем она была для меня? Произведением искусства, которым я жаждал обладать, как моими бесценными мурриновыми кубками? Или она была моим отражением, подрагивающим в зеркале образом, который, как мне казалось, я узнал? Или моим убежищем от уродства и мерзостей окружающего мира, которое я искал всю свою жизнь?

И что там говорил Отон? Что она никого не любит. Если это правда, тогда я люблю ту, что не способна ответить мне взаимностью. Отон обвинил ее в жажде власти. И тут не поспоришь – благодаря близости со мной она получит власть. Я для многих людей – источник власти и всяческих благ. Для них главное – оказаться ко мне как можно ближе.

Я никогда не мог понять, что видит человек, когда смотрит на меня: личность или рог изобилия, который вот-вот наклонится и буквально завалит его дарами. Что бы ни говорили мои друзья-товарищи, я никогда не знал, любят они меня или просто терпят. Но, будучи императором, ты принимаешь условия игры.

«Если не способен это вынести, если не способен жить в условиях неопределенности, ты должен уйти со своего поста».

Нет, никогда. Я слышал ровное дыхание Поппеи, ощущал тепло ее спины, ее присутствие успокаивало и дарило уверенность.

Я справлюсь с неопределенностью, которая ждет меня впереди. Все вынесу, пока она со мной.

* * *

Мы еще несколько дней провели на вилле. Ничего особенного не происходило, мы подолгу разговаривали, как влюбленные, которые жаждут узнать друг о друге все до мельчайших подробностей. Например, вопрос, любит ли Поппея фисташки, казался мне жизненно важным, а ответ на него прозвучал как самое настоящее откровение. А малозначительные случаи из детства – например, однажды она гуляла по берегу моря и долго не могла найти путь домой – приобретали масштабы гомеровских эпосов. Мне мало было познать Поппею, которую я полюбил, я хотел познать ту, какой она была до нашей встречи. Влюбленные ревнуют даже к прошлому. Настоящего и будущего для нас недостаточно, нам нужно все.

Мы съездили в Помпеи, но пробыли там недолго – толпы людей на улицах, и слишком суетно, почти как в Риме.

В мой последний день с Поппеей виллу вдруг слегка тряхнуло. Мы в тот момент стояли в большой комнате с видом на море. Пол под ногами задрожал, стены как будто застонали, но на этом все закончилось. Так иногда вдруг мурашки пробегают по телу – простолюдины в таких случаях говорят: «Это кто-то прошелся по твоей могиле».

Поппея положила ладонь на напольную вазу, словно желая ее успокоить.

– Такое здесь случается, – сказала она, – но в последнее время толчки участились. В прошлый раз в Помпеях даже обвалился верхний этаж одного дома, а на мостовой появилась трещина.

– Никто не пострадал?

– Нет, к счастью, в тот момент дома никого не было.

Теперь я буду постоянно думать, как бы она тут без меня не пострадала.

– У меня есть кое-что для твоей защиты, – сказал я. – Тебе будет впору.

Я сходил в свою комнату и принес браслет с кусочком змеиной кожи в кристалле.

– Мессалина убила твою мать, когда та была уже взрослой женщиной, а меня пыталась убить, когда я был еще ребенком, – говорил я, надевая на руку Поппее браслет. – Но змея – божественная или нет – отвела от меня этот удар судьбы. Она выползла из-под подушки, как раз когда подосланные Мессалиной убийцы подошли к моей кровати.

Поппея погладила округлый кристалл и внимательнее к нему пригляделась.

– Это кусочек кожи, которую сбросила та змея, – объяснил я. – После того случая я носил этот браслет как оберег.

О том, что это мать заставила меня его надеть, я умолчал. У всех влюбленных есть свои секреты, даже если они поклялись никогда ничего не скрывать друг от друга.

– А как же ты? Теперь ты будешь уязвим. Нет, возьми обратно.

Поппея начала стягивать браслет с руки, но я ее остановил:

– Твоя безопасность для меня важнее.

– Но ты возвращаешься в Рим, самый опасный город в мире!

– Это вряд ли, – улыбнулся я. – Рим не сравнить с болотами Эфиопии, где посланные мной отряды разведчиков столкнулись с морем