чем-то вроде не обсуждаемых в приличных обществах сведений. Все возмущались, говорили «Макиавелли циничный мудак, ко-ко-ко», но по факту он открыл любому умеющему читать, даже простолюдину, прописные для успешных правителей истины. Ещё он выразил в «Принцепсе» довольно-таки свежую тогда мысль на тему важности PR— он советовал подрастающим диктаторам упорно сохранять вокруг себя образ благородства и добродетели, даже если ради этого придётся идти на подлоги и обман. Возвращаясь к реалполитик — вся мулька этого метода ведения дел сводится к тому, что национальные интересы превыше всего, ради них можно кидать и убивать, насиловать и разорять. Идея реалполитик не заложила основы национализма, он и сам отлично расцветал во второй половине XIX века н.э., но послужила нихуёвым таким инструментом для обоснования практически любых действий — «это отвечает интересам германской нации, у которой острый дефицит витамина D от недостатка места под солнцем». И всё, больше никаких объяснений не надо, прикинь. А раньше обоснуйчики какие-то придумывали: громко обижались на похищение жены, громко обижались на нахождение гроба господня в руках неверных, громко обижались за спизженное дубовое ведро, громко обижались за выкинутых из окна имперских чиновников, громко обижались за отрезанное ухо торговца, всякие реалистичные постановы устраивали — всё это в реалполитик строго опционально. Да, будет заебись, если у тебя появится формальный повод для развязывания войны или введения экономических санкций, но это не прямо пиздец как обязательно. Реалполитик стал моден сразу же, как окончательно сформулировался, потому что отвечал требованиям времени, а сейчас он стал в порядке вещей — все государства на этой планете следуют принципам реалполитик.

Глава двадцать девятая

Удар тысячи кулаков

/12 августа 2030 года, Королевство алеманнов, г. Аргенторат/

— Назад! — выкрикнул Мефодий, рядовой ауксиларий, откуда-то сзади. — Я сказал — назад! Стрелять буду! Стоять! Я буду стрелять!

— Взвод — на месте! Занять оборону! — приказал Георгий и побежал на голос. — Борис, Никифор — за мной!

Город сильно задымлен — гарнизон устроил пожар в жилом районе, чтобы затруднить нападающим штурм.

«Не видно ни зги», — поморщился Георгий и поправил противогаз. — «Ещё и резинка эта».

Прибыв на место, он увидел, что Мефодий нарушил протокол и сильно отстал от взвода. А Георгий сержант — это его работа, чтобы такого не происходило.

Мефодия начали теснить в переулок какие-то три мутные личности, вооружённые топорами и мечами. Вскинув штурмовую винтовку, Георгий без раздумий открыл огонь.

Три коротких очереди и на мощёную улицу упали три тела. Звякнула бронза, а из-под тел сразу же начала подтекать горячая кровь. Но Георгий уже не обращал внимания на такие детали. Завтра он если и вспомнит об этом событии, то только в контексте наказания ауксилария Мефодия.

— Шесть нарядов вне очереди, — сообщил Георгий рядовому ауксиларию. — Больше не отставай.

Они быстро вернулись к БМП-3, вставшей по центру улицы, после чего Георгий дал приказ на продолжение движения.

Город представлял собой настоящий лабиринт из дерева и камня. Улочки узкие, маршруты путаные, из каждого окна может кто-то выстрелить, ещё и дым кругом…

Задача поставлена однозначная — зачистить город от верного алеманнскому королю гарнизона и силовым методом обеспечить установление демократической власти в Аргенторате.

Противник примерно представлял, с чем ему предстоит столкнуться, поэтому даже не думал встречать врага на стенах — эта тактика уже отправилась в прошлое. Сейчас в ходу тактика укрытия всех сил в плотной городской застройке, с организацией засад и оперативным отступлением малых групп.

Аргенторат — это достаточно большой город, чтобы тактика сработала.

Контрмерами командование выбрало полный охват города, с приказом личному составу находить и уничтожать вооружённых людей. Было объявлено по громкоговорителям, на четырёх языках, что оружие жителям Аргентората отныне запрещено, поэтому все, кто выходит к ауксилариям с оружием в руках, знают, на что идут.

Условия сложные, ранения случаются часто, эвакуировать раненых, при таком темпе продвижения, невозможно, поэтому в десантном отсеке БМП лежат четыре перевязанных и обезболенных ауксилария.

Впрочем, благодаря тем же темпам продвижения, город скоро будет полностью взят под контроль и останется только добить очаги сопротивления.

Над головой Георгия пролетел разведывательный дрон, оборудованный полноразмерным модулем разведки — здоровенным блоком камер и микрофонов, позволяющим обнаруживать противника по звуку и идентифицировать его через тепловизор и камеру высокого разрешения с машинным зрением.

Эффективность дронов-разведчиков в городских условиях очень низкая, потому что тут полно мирных жителей, которым запретили эвакуироваться, но не нулевая. Машинное зрение позволяет идентифицировать оружие, от ножей и мечей, до мушкетов и винтовок.

Настоящее удивление у командования вызвало наличие у гарнизона Аргентората винтовок с продольно-скользящим затвором. Видимо, они держали их наличие в секрете, а теперь, когда стало без разницы, вытащили их и пустили в ход.

Образцы нового вооружения, насколько знал Георгий, уже захвачены и отправлены в Фивы — их исследуют и определят источник происхождения. Если кто-то умудрился наладить производство настолько серьёзного оружия, то его будут искать всерьёз.

Передовой дозор сообщил, что в домах пусто — можно идти без опаски.

Тем не менее, градус опаски никто из них не снижал. Оружие наготове, потому что это город, а города всегда опасны, когда ты в них чужой.

— Контакт — одиннадцать часов! — спустя пару минут, уведомил его по рации наводчик БМП.

— Не стрелять! — приказал Георгий. — Взвод — занять оборону, оружие наизготовку!

— Пожалуйста, не стреляйте! — выглянул из-за угла какой-то старик. — Мы мирные жители!

— Выходите! — потребовал Георгий. — Медленно и подняв руки!

— Не стреляйте! — повторил старик и исчез в переулке.

Тут практически из всех окон зданий по обеим сторонам улицы был открыт огонь.

Что-то сильно ударило по голове, а в левое колено Георгия впилось что-то ошеломительно болезненное, выбивающее дыхание и ослепляющее болью. Скорее всего, это была свинцовая мушкетная пуля.

Он рухнул на обтёсанный камень мостовой и сразу же вскинул автомат. Указательный палец рефлекторно уронил флажок управления огнём на автоматический режим, а затем зажал