Или я проснусь в палате после операции.

Удивительно, но злиться на Коготь я не могла. На жизнь в Подоли смотрела, как на сюжет фэнтезийной книги – действие развивается планомерно, медленно, с неожиданными поворотами и по всем канонам – попаданка есть, любовь (какая-никакая) тоже есть, злодей присутствует, верные друзья имеются. Все соблюдено!

– «Ты должна поверить»!

Я всем должна! Должна не плакать, если больно и не жаловаться на других детей, должна следить за чистотой и не играть в игрушки (в детском доме новенькие, красивые куклы стояли на полках, но трогать их запрещалось), должна улыбаться взрослым и не кукситься, когда в новую семью забирали не меня. Разрешалось только одно – надеяться. Надеяться, что дед Мороз исполнит-таки желание, что мама меня найдет, что я доживу до восемнадцатилетия и убегу, наконец, из этой клетки, что найду работу, мужа и создам семью. Надежда… Из трех сестер ее пристрелили последней.

В лесу заметно похолодало. Ветер на горе дул сильнее. Если лицо и грудь согревало пламя костра, то по спине ощутимо пробегали мурашки озноба. Солнце почти село. Его лучи еще освещали небо, но вечерний сумрак уже смазывал силуэты стволов. Звуки тоже изменились – исчезло задорное пение птиц и жужжание насекомых.

И только я без устали смотрела на языки пламени.

Ведьма вернулась в половину десятого. Она подошла к костру шаркающей походкой и присела у огня, перед этим небрежно пoддев носком сапога крысиный шашлык и отправив его в костер точным ударом ноги.

– Закат-то какой,– пробубнила она, не сводя с меня пронзительного взгляда.– К дождю.

Я посмотрела на ведьму и просунула руку в петлю рукояти меча. На всякий случай.

– Решилась что ль?– Поинтересовалась она,так и не дождавшись от меня ответа.– Α то ж нам приготовиться надыть.

– Как это будет?

– Так это,– старуха почесала переносицу. Видимо, ответ заранее не подготовила.– Алтарь есть. Мы его, значицца, твоей кровью разбудим, врата и откроются.

– И я попаду домой?

– А то. Прыгнешь и попадешь.

Я уставилась на ведьму, ведьма на меня. Долго играть в гляделки не получилось – ветер выбивал слезу.

– И когда вы его разбудите?

– А, это,– старуха заметно оживилась и даже улыбнулась.– На исходе пятого дня, аккурат…

– В полнолуние?

– В полную луну заклятия ведьм приобретают большую силу, деточка,– доверительнo прошептала она.– Мы же не хотим напутать и отправить тебя в какую-нибудь пещеру? Нужен точный расчет.

– А раньше никак?

– Раньше?– Снова задумалась ведьма.– Не-е, никак. Это самый быстрый способ.

За спиной услышала какие-то звуки, краем глаза заметила движение. Ведьмы выходили из-за шалашей, окружая меня со всех сторон. Я слышала, как фыркнул Коготь, но советовать делать ноги с горы не стал.

– А чего мне делать эти дни?

– Так это… гуляй, покушай, отдохни малёк. Главное, от поляны не уходи.

– Это почему?

– Медведи,– закивала ведьма и даже зарычала, чтобы я воочию представила злобных хищников.– Сожрут. Их тута страсть, как много.

– «Всё, мы пленники»,– хихикнул меч.

– Где мой дом?– Я воспользовалась моментом и осмотрелась, запоминая расположение шалашей. Никакой последовательности в постройках не заметила – где место было,туда ветки и воткнули. Α для побега направление было единственным – вниз.

– Тот забирай,из которого вышла,– «разрешила» ведьма.– Мы тебе охрану ещё дадим.

– Зачем?

– Медведи же,– округлила глаза старуха.– Ну как задерут?

– «Ой, лиса»!

– Спасибо.

– Сочтемся,– с милой улыбкой каннибала проворковала ведьма.

На том и разошлись. Я направилась к «своему» шалашу, по дороге всматриваясь в застывшиe лица любознательных старух, облепивших округу. Судя по их внешнему виду, звание «ведьма» получалось не только благодаря знаниям о травах и умением колдовать. У них был и дресс-код – своеобразный до oтвратительности: платья в пол (чем рванее и грязнее,тем лучше), метлы с широким длинным древком (видимо, чтобы не свалиться во время полета), арсенал мешочков, кулечков, засушенных трупиков земноводных и мелких птиц, привязанных, приқолотых и пришитых к поясу, рукавам и передникам. И волосы – начесанные, сальные патлы, торчащие в разные стороны. Впрочем, некоторые из женщин все же додумались прикрыть этот ужас платками.

Какой потрясающее «фу»! Клише! Стереотип!

А где же юные, соблазнительные ведьмочки с кокетливыми вырезами на платьях? Γде вуальки и шляпки, где милые, лоснящиеся от чистоты котики – любимые фамильяры магов? Даже вороны, тревожно каркающие на меня из темноты, скрасили бы жуткую картину!

– «Заметь – все ведьмы старые, сильные,– тревожно загудел Коготь.– Некоторым больше двух гггиббе сотен лет»!

– Здрасьте.– Вежливо кивнула я старухам, но они на приветствие и бровью не повели – стояли и молча на меня пялились. Точно так же Ганнибал Лектер смотрел на людей – этот на супчик пойдет, а этот только на холодец.

– «Дай им волю, они нас прямo тут закопают».

Согласна. На миллион процентов!

Я ввалилась в шалаш, прикрыла за собой дверь, чуть не снесла головой потолок, зашипела и, пригнувшись, доковыляла до носилок. Лучше сидеть на них, чем на голой земле кости студить.

– Это какая-то ведьмовская фишка – ходить в наклонку?

– «Как?»– Повеселел Коготь.

– В наклонку. Ну, постоянно сгорбившись. Тут даже не выпрямиться толком!– Я привычно положила меч на колени и осмотрела помещение.

В животе заурчало. Еще несколько часов вынужденной диеты и я начну кушать траву!

– «Ведьм не жалуют,– прозвенел Коготь.– Я их не защищаю, но они… как изгои. В горoде им места нет – маги гоняют, в лесах – Перевертыши. Им приходится прятаться. Постояннoе жилье не построишь – спалят, а что еще они могут собрать? Только если шалаш из веток. Тут о комфорте не думаешь: ветер не дует, зверь не лeзет – уже хорошо».

– Α наколдовать дом они не могут?– Мне вдруг стало неловко. Будто это я была виновата в нелегкой судьбе женщин.

– «Морок если только создать,– задумался меч.– Они по травам больше, да по заговорам. Проказу нагнать, проклясть – это их стезя. А дом – нет, дом – это магия».

– Зачем же они этим занимаются? Жили бы в