архиепископа Геннадия, он написал записки о житии преподобного Зосимы и похвальное ему Слово. Им собрано много книг в монастыре; некоторые из них доныне целы. После преподобного Германа сохранился принадлежавший ему сборник.

50 Ученики повезли тело старца своего в Соловки, но за распутицей принуждены были оставить его на берегу реки Свири, в часовне при деревне Хавроньиной. Спустя 5 лет гроб святого аввы Германа перенесен на Соловецкий остров; мощи его, обретенные нетленными, положены 30 июля 1484 года в часовне, посвященной его памяти, под спудом. Там же хранится четвероконечный келейный крест его.

51 Из канона преподобному Савватию, в сентябрьской Минее.

52 Стихира из службы преподобному Зосиме по рукописной Минее начала XVII века, принадлежавшей Иосифову монастырю, а ныне находящейся в Московской епархиальной библиотеке под № 391.

Глава V

Подвижники и основатели монастырей в конце XV и начале XVI века: преподобный Мартиниан и ученик его блаженный Галактион; преподобные Макарий Калязинский, Паисий Углицкий, князь Иоанн-Игнатий, Кассиан Грек, Савва Крыпецкий, Александр Свирский, Корнилий Комельский и Кирилл Новоезерский.

Прежде, нежели приступим к изложению общецерковных и соединенных с ними гражданских событий при преемнике Иоанна III, обратим благоговейный взор на подвиги тружеников Божиих, насадителей иночества, основателей пустынных обителей, которые светили, как яркие светильники, среди лесов, болот и дебрей покрытой мраком земли Русской.

В стране Белозерской доживал последние годы долгой своей жизни дивный подвижник Мартиниан, ученик преподобного Кирилла Белозерского, основатель общежительной обители на безлюдном острове озера Вожа, а после преподобного Ферапонта настоятель в монастыре его. Там подал он совет державному слепцу, изгнаннику Василию Темному, искать наследия, отнятого Шемякою1, и благодарный великий князь, возвратив снова престол, вызвал Мартиниана к себе и поручил ему игуменство в Лавре чудотворца Сергия. Искренно любя великого князя Василия и желая ему добра, преподобный Мартиниан всегда прямо говорил ему правду. Однажды Василий поручил ему уговорить вельможу, удалившегося к Тверскому князю, возвратиться в Москву и обещал, что тот не только будет прощен, но и получит награду. Боярин послушался преподобного, но вместо почести заключен был в темницу. Услышав о том, Мартиниан немедленно явился к великому князю и сказал ему: «Таков ли праведный суд твой, государь! Ты продал грешную мою душу, лишив свободы того, кому ручался я за свободу душою моею. Да не будет благословение мое на тебе и на твоем княжении!» Великий князь сознал свой грех. В присутствии бояр своих сказал он, как бы гневаясь: «Судите, бояре, что со мною наделал болотный чернец?

Пришел ко мне во дворец и снял с меня благословение Божие». Бояре не понимали, что это значит. Великий князь прибавил: «Виноват пред Богом, забыл свое слово и поступил несправедливо; пойдем к Святой Троице, к преподобному Сергию и блаженному Мартиниану, чтобы получить прощение». Вслед за тем освободил он боярина и осыпал его милостями и потом отправился в обитель преподобного Сергия. Здесь со всей братиею вышел к великому князю навстречу обрадованный Мартиниан. Но обитель, близкая к столице, тяготила пустынника. Он припоминал себе слова наставника своего преподобного Кирилла: «Добро иноку хранить молчание и нестяжание и избегать всего, что может возмущать чувства». С другой стороны, желал он докончить устроение внутреннего порядка в любезной ему Ферапонтовой обители.

Он простился с братиею Лавры в 1455 году и еще 28 лет управлял обителью преподобного Ферапонта. Здесь он преставился 86 лет от рождения 12 января 1483 года2. Любимый ученик великого Кирилла и собеседник подвижника Ферапонта воспитал много духовных чад. В числе их особенно замечателен преподобный Галактион. Он жил в келлье своего отца и наставника, и, когда старец, по дряхлости, не мог ходить в церковь, Галактион носил его на плечах своих. Достигши тайными подвигами высокого совершенства духовного и желая сохранить смирение, Галактион, по благословению преподобного Мартиниана, иногда налагал на себя юродство и предсказывал будущие события. По кончине наставника своего он прожил еще 20 лет в обители, служа примером строгой жизни и подкрепляя ослабевших. Так сказал он одному брату, который впал в уныние и хотел оставить обитель: «Что это, брат, задумал ты? От волнения не убежишь, хотя бы ты и удалился от нас: нельзя нигде избежать искушений вражьих». Когда в 1505 году великий князь Василий посылал войско против Казани, прозорливый подвижник говорил: «Еще много раз князь Василий будет хлопотать о Казани, но безуспешно; родится сын Иван, тот овладеет Казанским царством»3. Блаженный Галактион предвидел свою кончину и известил о том братию; сотрудник его Савва скорбел о разлуке с ним. «Не скорби, чрез восемь дней увидимся», – сказал ему Галактион. И точно, спустя 8 дней после блаженного Галактиона умер и Савва. Это было в 1506 году.

В Тверской области, близ города Кашина, в селе Грибкове (что ныне Кожино), у боярина Василия Кожи4 родился сын Матвей. Рано обученный грамоте, молодой Кожин женился на девице из рода Яхонтовых, но, скоро овдовев, решился быть слугою Царя Небесного и постригся в Клобукове монастыре5 с именем Макария. Спустя несколько лет, не довольствуясь подвигами послушания и стремясь душою из городской обители в пустынное уединение, Макарий удалился с семью иноками из Клобукова, чтоб отыскать безмолвное место для подвигов. В 18 верстах от Кашина, между двумя озерами, вблизи Волги, нашел он место красивое и тихое, какого искал душою. Водрузив крест, поставил он хижину и стал подвизаться в безмолвии. За местом трудов его оставил название Колязиной пустыни боярин Иван Коляга, которому принадлежали ближние земли. Этот Коляга сначала ненавидел пустынников, но, исцеленный преподобным Макарием от тяжкой болезни, отдал свои земли под новую обитель иноческую. Она была устроена в честь Святой Троицы, и Макария принудили принять на себя настоятельство. В сане игумена Макарий трудился наряду со всею братиею, как и в то время, когда был простым иноком. Для умножавшейся братии купил он у Тверского князя село Сергеевское. Игумен к подвигам инока присоединил заботу и труд наставлять братию и посетителей обители. К Макарию приходили и простые люди, и многие вельможи. Они уважали его как отца, хотя носил он одежду худую, покрытую заплатами. По такому одеянию и по простоте обращения иные принимали его за человека простого и даже смеялись над ним. Утешением для него было ходить по местам безмолвным и беседовать с природою. Тогда почти единственными жителями пустынного края были дикие звери; но они были кротки с кротким рабом Божиим и иногда принимали от него пищу.

Духовная жизнь цвела в