Но она точно знала, что они где-то рядом, надежно укрытые темнотой. Скрытные и проворные, как пауки, они, должно быть, уже переправляют оружие и припасы.

Серильда была не одна.

Но она пошла бы туда и в одиночку.

Там, за стенами замка, Эрлкинг и Перхта держат ее новорожденную дочь. Они держат там Лейну. И еще семерых богов… один из которых – ее мать. Ворота были распахнуты, будто приглашая Серильду войти. Издали внутренний двор замка походил на картину: серые каменные стены, освещенные луной, только что выпавший снег, который был бы безупречно чистым, если бы не две цепочки следов: Перхты и Лейны.

Сжав кулаки, Серильда ступила на подъемный мост. Перед ней высилась громада крепости; каждый уступ, каждый карниз припорошил снег. Двор сверкал, словно во сне. Серильда слышала тихое фырканье лошадей в конюшнях. До нее доносилось потрескивание пламени факелов, закрепленных на стенах.

Прятаться Серильда не собиралась. Наоборот, ей предстояло привлечь к себе внимание. По плану она служила отвлекающим маневром.

Но пока отвлекать было некого.

Она была уже на полдороге к замку, когда раздался пронзительный плач ребенка, отдаленный, но такой горестный, что у Серильды заныло в груди.

Она побежала на звук, уверенная, что он доносится не из крепости, а из сада. Сколько раз она убегала оттуда. Убегала от замка с его чудовищами, монстрами, призраками. Но она больше не станет спасаться бегством.

На этот раз Серильда хотела, чтобы Эрлкинг знал: она идет за ним.

Глава 53

Темные вместе с бесчисленными монстрами собрались в зверинце. Свет их факелов отбрасывали на стены замка тени гигантских решеток. Никто до сих пор не заметил Серильду, идущую меж заснеженных деревьев и живых изгородей. Все они были слишком заняты тем, чтобы вытащить из клеток семерых зверей, скованных золотыми цепями.

Лейна стояла в сторонке, качая младенца и шикая на него, но новорожденная девочка не желала успокаиваться.

– Да заткни ты ее, наконец! – рявкнула Перхта, цепями связывая грифона с татцельвурмом. Фрейдона и Хульду.

– Я пытаюсь, – в голосе Лейны звучало отчаяние. – Она голодная! Ты до сих пор ее не покормила!

– Все в порядке, любовь моя, – сказал Эрлкинг, забирая у охотницы цепи. – Позаботься о нашей дочери. На это не уйдет много времени, и нет ничего постыдного в том, чтобы ты побыла с ней рядом.

– Мне и не стыдно, – буркнула Перхта. – Я просто не ожидала, что с новорожденными так много возни. Другие, которых ты мне дарил, были намного самостоятельнее.

Однако, хоть Перхта и ворчала, она забрала малышку у Лейны. Лицо охотницы смягчилось, она вгляделась в плачущее лицо младенца, а когда снова заговорила, ее голос больше не сочился ядом.

– Они странные, эти маленькие смертные. Такие беспомощные.

Лейна глядела на нее с опаской, готовая в любой момент выхватить ребенка у нее из рук. Будто ожидала, что Перхта подойдет к клетке и скормит малышку виверне.

Она расслабилась только тогда, когда Перхта расстегнула корсаж и поднесла малютку к груди.

Серильда, наблюдавшая за ними из-за живой изгороди, скрипнула зубами. Она мать этой крошки. Это она должна кормить ее, заботиться о ней, качать на руках и защищать от любой беды.

Все это неправильно, неправильно, неправильно.

Собравшись с силами, она решилась войти в зверинец, как вдруг ей в спину уперлось что-то острое.

Серильда ахнула и замерла.

– Привет, маленький дух, – раздался ласковый голос. – Что ты здесь делаешь, почему слоняешься без дела?

Серильда повернула голову ровно настолько, чтобы увидеть темного. Охотник с золотисто-смуглой кожей и сказочно-прекрасным лицом. Но Серильда давно привыкла к невероятной красоте демонов и отлично различала то, что под ней скрывалось. Бессердечие, эгоизм и жадность.

– Я слышала, что Эрлкинг устраивает бал, – сказала Серильда. – И подумала, что мое приглашение до меня не дошло. Эти нахткраппы вечно их теряют.

– Как всегда, выдумываешь свои небылицы. Пойдем, – охотник схватил Серильду за руку и, не отнимая кинжала от ее спины, вытолкнул ее вперед, на лужайку зверинца. – Ваша Мрачность, эта назойливая смертная снова удостоила нас своим присутствием.

Собравшиеся темные поглядели на них. В их глазах было любопытство. Удивление. Раздражение. Серильде было на них наплевать. Вздернув подбородок, она сердито посмотрела на Эрлкинга.

– Почему-то я не удивлен, – бросил король. – Ты всегда была упрямой, дочь мельника.

– Я здесь по делу, – ответила Серильда и указала на Перхту. – Это дитя принадлежит мне.

Перхта рассмеялась.

– Какой храбрый маленький дух. Я, кажется, начинаю понимать, что тебе в ней понравилось.

– Да, в ней есть своя прелесть, – пробормотал Эрлкинг.

Дитя тем временем заснуло на руках у Перхты, закрыв глаза и приоткрыв ротик. При виде дочери Серильда с трудом сдержалась, чтобы не закричать – так ее к ней тянуло.

Перхта поманила Лейну пальцем, и та бросилась к ней, поглядывая то на ребенка, то на Серильду. Но, как только Перхта поменяла позу, чтобы передать младенца Лейне, тот срыгнул, и молочно-белая капля брызнула прямо на плащ охотницы.

Лейна замерла с протянутыми к малышке руками. Она слишком испугалась, чтобы смеяться, но Серильда подозревала, что какая-то ее часть там, глубоко внутри, хохочет от души.

Сердито буркнув что-то, Перхта, красная от гнева, бросила малютку Лейне.

– Дерзкая девчонка, – рявкнула она, и Серильда не поняла, кого из них двоих она имела в виду.

– Ваша Мрачность, – смуглый охотник все еще держал Серильду за руку, – что прикажете сделать со смертной?

– Пусть остается, – благосклонно заявил Эрлкинг. – Если бы не она, мы не сумели бы добыть всех семерых богов. Она заслуживает того, чтобы стать частью нашего триумфа, не так ли?

Серильда нахмурилась. Она ожидала, что Эрлкинг встретит ее как-то иначе. Прикажет бросить ее в темницу или заковать в цепи, сделает хоть что-нибудь, что угодно, только бы это отняло у него хотя бы несколько минут драгоценного времени. Ей и в голову не могло прийти, что он просто пренебрежительно отвернется, с важным видом выйдет на лужайку и встанет там прямо посреди чудовищ, в обличье которых скрывались боги.

Это было поразительное зрелище. Темные во всем их великолепии. Эрлкинг в черных кожаных доспехах, увешанный оружием. Царственная Перхта в кроваво-красном плаще, истинная Ольховая Королева (хоть только что и оплеванная). А вокруг них семь легендарных божественных зверей. Виверна. Василиск. Татцельвурм. Единорог. Грифон. Громадный черный волк. Золотая хищная птица. Вместе они казались слишком невероятными, слишком блистательными для того, чтобы стоять здесь вот так, наяву.

– Вот и взошла Бесконечная Луна, о старые боги, – язвительно произнес Эрлкинг. – Вы пойманы и закованы в