Шрифт:
Закладка:
– Ну, она ведь из проволоки, – сказал главный философ. – А проволоку надо изготовить. Кроме того, под ней мы можем наблюдать колеса. Науке неизвестен факт существования живых существ, у которых бы имелись колеса.
– Просто, если к ней присмотреться, то кажется, будто она…
– …Единое целое, – закончил мысль профессор современного руносложения. Он с кряхтением присел, чтобы получше рассмотреть тележку. – А и правда, стыков нигде не видно. Как будто она такой выросла, но это же просто смешно.
– Возможно. Но разве в Овцепикских горах не живет кукушка, которая делает часы, чтобы потом устроить там гнездо?
– Но это часть птичьего ритуала ухаживания, – возразил профессор современного руносложения. – Кроме того, такие часы всегда врут.
Тележка стрелой метнулась в брешь, появившуюся было в обороне волшебников, и ей почти удалось удрать, но на ее пути встал казначей, который, отважно заорав, свалился прямо в корзинку. Однако тележка не остановилась, а с грохотом покатилась дальше к воротам.
Декан поднял посох. Аркканцлер остановил его:
– Мы можем попасть в казначея.
– Ну хотя бы одну шаровую молнию! Совсем маленькую!
– Очень заманчиво, но нет. Вперед, за ней!
– Йо!
– Как тебе будет угодно.
Волшебники ринулись в погоню. Позади, никем не замеченная, с громким жужжанием летела целая стая ругательств аркканцлера. А Ветром Сдумс тем временем уже подходил к библиотеке.
Библиотекарь Незримого Университета поспешил на всех четырех лапах к содрогающейся от громоподобных ударов двери.
– Я знаю, что ты здесь, – раздался голос Ветром Сдумса. – Ты должен впустить нас. Это жизненно необходимо.
– У-ук.
– Ах, не откроешь?
– У-ук!
– Что ж, у меня нет другого выхода… Древние камни медленно сдвинулись в сторону. Посыпалась штукатурка. Часть стены обрушилась, и в дыре, напоминающей по форме Ветром Сдумса, появился Ветром Сдумс собственной персоной, задыхаясь и кашляя от пыли.
– Лично я был против таких мер, – сказал он. – Никак не могу отделаться от чувства, что угождаю общепринятым суевериям.
Библиотекарь взлетел в воздух и приземлился ему на плечи. К вящему удивлению орангутана, это не возымело никакого действия. Обычно трехсотфунтовый орангутан существенно замедляет ваше продвижение вперед, но Ветром Сдумс нес его на себе, словно какой-то меховой воротник.
– Скорее всего, нам потребуется древняя история, – предположил Сдумс. – Слушай, тебе не сложно будет перестать откручивать мне голову?
Библиотекарь в отчаянии огляделся. Откручивание головы действовало всегда.
Вдруг его ноздри раздулись.
Библиотекарь не всегда был обезьяной. Волшебная библиотека считалась крайне опасным местом для работы, и он превратился в орангутана в результате непреднамеренного выброса магии. Раньше он был вполне безобидным человечком, однако люди вскоре привыкли к его новому виду и уже не помнили его другим. Впрочем, изменился не только внешний вид, одновременно с тем произошли радикальные изменения чувств и воспоминаний. Наиболее глубокие, фундаментальные, врожденные воспоминания относились к формам. Они уходили в глубь веков, к эпохе зарождения человека мыслящего. Существ с вытянутыми мордами, большими зубищами и на четырех лапах развивающийся обезьяний мозг хранил в разделе «Плохие новости».
В пролом вошел очень крупный волк. За ним – крайне привлекательная девушка. Мозг библиотекаря и без того коротил, а вид девушки только добавил помех.
– К тому же, – сказал Ветром Сдумс, – вполне возможно, мне удастся завязать твои лапы у тебя же за спиной.
– И-ик!
– Он не обычный волк, можешь мне поверить.
– У-ук?
– А она с формальной точки зрения не совсем женщина, – добавил Сдумс значительно тише.
Библиотекарь посмотрел на Людмиллу, его ноздри снова раздулись, лоб наморщился.
– У-ук?
– Хорошо, возможно, я неловко выразился. А теперь будь хорошим мальчиком, отпусти меня.
Библиотекарь осторожно разжал свои объятия и спрыгнул на пол, стараясь держаться так, чтобы между ним и Волкоффым все время оставался Сдумс.
Сдумс очистил куски штукатурки с остатков своей мантии.
– Нам крайне необходимо узнать о жизни городов, – пояснил он. – А особенно меня интересует…
Раздалось едва слышное позвякивание.
Из-за ближайшей книжной полки беззаботно выкатилась проволочная корзинка. Она была наполнена книгами. Поняв, что обнаружена, тележка застыла на месте, сделав вид, будто никогда и не двигалась с места.
– Подвижная стадия, – прошептал Ветром Сдумс.
Проволочная корзина попыталась незаметно откатиться. Волкофф зарычал.
– Это то самое, о чем говорил Один-Человек-Ведро? – спросила Людмилла.
Тележка исчезла. Библиотекарь хрюкнул и бросился за ней.
– О да. Это, должно быть, что-то, способное быть полезным! – воскликнул Сдумс, вдруг испытав приступ почти маниакальной радости. – Так вот как все работает! Сначала появляется нечто такое, что тебе хочется сберечь, убрать куда-нибудь. Тысячи яиц гибнут из-за неблагоприятных условий, но это не имеет никакого значения, потому что тысячи и выживают. А на следующей стадии появляется нечто полезное, способное самостоятельно перемещаться, тогда как никому и в голову не может прийти, что эта штука оказалась здесь самостоятельно…
– Но разве город может быть живым? – удивилась Людмилла. – Он ведь состоит из мертвых частей!
– Как и люди. Взять, к примеру, меня. Уж я-то испытал все на собственной шкуре. Но отчасти ты права. Такого не должно происходить. Все это из-за избытка жизненной силы. Она… она нарушает равновесие. Превращает то, что нереально, в реальность. И это происходит слишком быстро…
Раздался вопль библиотекаря… Из-за длинного ряда книжных полок вылетела тележка и, бешено вращая колесами, помчалась к пролому в стене. За ней, вцепившись одной лапой в раму, летел, словно очень толстый флаг, орангутан.
Волкофф прыгнул.
– Волкофф! – закричал Сдумс.
Но тщетно. Сильный условный рефлекс гоняться за всем, что движется, тем более на колесах, представители семейства собачьих обрели еще в древние времена – в тот самый миг, когда первый пещерный житель скатил с холма свое первое бревно. Отчаянно щелкая зубами, Волкофф кинулся вслед за тележкой.
Его челюсти сомкнулись на колесе. Раздался вой, потом – визг библиотекаря, и орангутан, волк и тележка воткнулись в стену.
– Бедненький! Тебе больно, да?
Людмилла подбежала к поверженному волку и упала рядом с ним на колени.
– Она проехала прямо ему по лапам!
– А еще он, наверное, потерял пару зубов, – сказал Сдумс и помог библиотекарю подняться на ноги.
Глаза орангутана горели кровавым блеском. Тележка пыталась украсть его книги. Вероятно, это было лучшим доказательством того, что мозгов у тележек совсем нет.
Библиотекарь наклонился и оторвал у тележки колеса.
