народная мудрость справедливо подметила, что легче бывает купить, чем продать что-либо. В справедливости этого суждения и убедился и Александр Львович Нарышкин, которому не удалось сразу продать родительский особняк. Некоторое время он сдавал его в аренду австрийскому посланнику графу Стадиону.

Однажды, работая в газетном зале Российской национальной библиотеки и просматривая подшивку газет «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1806 г., я случайно наткнулся на любопытное объявление, опубликованное 16 января:

«На Мойке, против Новой Голландии, в доме под № 48, на бывшей квартире императорского королевского посланника имперского графа фон Стадион, продается за наличные деньги большая часть здесь оставленных мебелей и вещей, как-то: хорошей работы серебряная посуда, серебряный сервиз, сервиз венского, берлинского и дрезденского фарфора, многие бюро, конторки, разные столы, стулья, канапе. Мебеля из красного прочного дерева и украшены бронзою». Вероятно, посланник, некий дипломат Стадион, в тот период уже съехал с квартиры, а свое имущество поручил продать доверенному лицу.

Однако вскоре замечательный «храмоподобный» дом директора Императорских театров князя Александра Львовича Нарышкина на набережной Мойки обрел нового владельца. Им становится придворный банкир Александр Александрович Ралль. По отзывам современников и сослуживцев, он был человеком образованным и просвещенным, обладавшим широкими познаниями в сложных делах финансовой науки и биржевых операций. Кроме того, он являлся страстным любителем музыки и замечательным ее исполнителем. По его предложению и непосредственном участии в Санкт-Петербурге учредили в 1802 г. Российское филармоническое общество.

Жизнь этого богатого человека, полиглота, свободно владевшего в совершенстве несколькими иностранными языками, на финише оказалась весьма безрадостной, если не сказать трагической, и поэтому заслуживает того, чтобы охарактеризовать ее более подробно.

Немецкая община являлась самой большой из иностранных объединений русской столицы во все времена, начиная от основания Санкт-Петербурга до начала Первой мировой войны. Свыше девяноста процентов живущих в городе немцев считались протестантами. Членам немецкой диаспоры представлялось право исповедовать свою религию, создавать общества, соблюдать национальные обычаи, традиции и даже издавать прессу на немецком языке.

В Санкт-Петербурге существовало несколько немецких союзов, клубов, ассоциаций, отличающихся своими задачами и назначением. Они помогали германским подданным, приехавшим в Санкт-Петербург, оказывали им материальную помощь, поддержку в трудоустройстве и подыскании квартир.

Барон Александр Франц фон Ралль, или, как его обычно называли в России, Александр Александрович (1756–1833) родился в Германии в старинном немецком городе Ульме на реке Дунай. Он прибыл в Россию из Германии по приглашению своего дяди, генерал-майора артиллерии Фридриха фон Ралля, состоявшего на русской службе. По его протекции племянник поступил на работу в контору придворного банкира, англичанина Рихарда Сутерланда, занимавшегося биржевыми операциями и ссудой денег представителям высшей российской знати, обычно бравшим у него значительные кредиты и в своем большинстве регулярно забывавшим отдавать долги. У банкира Сутерланда Александр Ралль прошел хорошую экономическую школу, многое познал в работе, прекрасно себя зарекомендовал и вскоре стал управляющим конторы английского финансиста. Молодой человек принял русское подданство. Однако серия неудачных биржевых операций, проведенных главой финансовой конторы, огромная сумма невозвращенных долгов по взятым аристократами кредитам вскоре полностью дестабилизировали деятельность банкира Ричарда Сутерланда и вынудили его залезать в долги. Чтобы погасить их, Сутерланд растратил доверенные ему немалые денежные средства. Не видя выхода из тяжелейшего финансового положения, банкир покончил с собой.

В 1796 г. следственная комиссия, изучавшая возможные причины банкротства фирмы банкира Ричарда Сутерланда, тогда не признала ее управляющего Александра Ралля виновником в финансовом крахе организации и предложила «оставить его от всякого взыскания свободным». Однако два года спустя Особый государственный комитет, «лишив доброго имени» Ралля, все же наложил на него денежный штраф, поскольку «он не объявил и не предостерег казну от убытка». Однако Александр Александрович, пережив столь суровые испытания, не пал духом и в 1798 г. решил создать новую придворную контору. Переговорив со своими приятелями, он предложил им, объединив капиталы, стать компаньонами новой придворной банкирской конторы. Так родилась известная финансовая фирма «Александр Ралль и Ко», в которой, кроме ее главы, находилось два компаньона-банкира, Воут и Велво.

Создание новой придворной банкирской конторы утвердил император Павел I, возведший всех компаньонов в дворянское достоинство и удостоивший их титулом баронов. Барон Ралль в 1807 г., успешно руководя придворной банкирской конторой императора Александра I, записался «санкт-петербургским купцом 1-й гильдии». Он стал преуспевающим придворным банкиром с солидным состоянием и с безупречной репутацией на Петербургской бирже.

Александр Александрович выгодно вкладывает деньги в столичную недвижимость. За несколько лет «король биржи» Ралль стал владельцем шести столичных домов, из которых два здания располагались в самых престижных местах города: дом на Английской набережной (ныне № 72) и особняк на набережной Мойки (ныне № 108). В реестре его крупной недвижимости также находились семь бывших элитных аристократических дач русских князей и графов (пять роскошных дач с огромными земельными наделами на Петергофской дороге и две дачи на Каменном острове). За пять-шесть лет он уже владелец нескольких поместий с 1500 крепостными: Итово – под Нарвой, Чирковицы и Ухора в Ямбурском уезде.

Еще барон Ралль владел двумя рентабельными промышленными предприятиями – суконной фабрикой на Малой Охте и писчебумажным производством в Екатерингофе. Огромные деньги Александр Александрович вложил в крупные металлургические заводы и шахты купца-немца Кнауфа на Урале. Барон и купец 1-й гильдии А.А. Ралль становится членом солидного семейства, женившись на дочери известного петербургского сахарозаводчика, виноторговца богатого купца Николая Яковлевича Молво – Елене Николаевне.

Шли годы, барон Ралль наращивал свое состояние и успешно руководил придворной банкирской конторой. Семейная жизнь складывалась вполне благополучно и счастливо. Баронесса Ралль прекрасно управляла домашним хозяйством и подарила мужу шестерых дочерей и трех сыновей. Летом семейство жило в доме на набережной реки Мойки, а поздней осенью перебиралось в особняк на Английской набережной. Дети подрастали, женились и выходили замуж.

Дочь Софья Александровна стала женой генерала Федора (Фридриха) Шуберта – известного российского ученого-картографа, геодезиста и автора знаменитого плана Санкт-Петербурга, называемого и сегодня специалистами «планом Шуберта», причисленного к уникальным документам, считавшегося до сих пор одним из наиболее ценных и практически достоверных источников истории строительства и планирования частей Санкт-Петербурга. Генерал Ф.Ф. Шуберт много лет возглавлял столичное военно-топографическое депо Генерального штаба и Гидрографическое бюро, являясь одновременно начальником организованного им Корпуса военных топографов.

Внучка Федора Федоровича Шуберта и Софьи Александровны Ралль Софья Васильевна Ковалевская стала в истории России первой русской женщиной-математиком, единогласно избранной членом-корреспондентом Петербургской академии наук.

Вторая дочь барона А.А. Раль, Адель, вышла замуж за популярного столичного писателя и журналиста Осипа (Юлиана) Ивановича Сенковского, работавшего под псевдонимом «барон Брамбеус», одного из зачинателей российского востоковедения.

Мужем любимой дочери семейства Александрины стал знаменитый российский архитектор, художник-акварелист, теоретик архитектуры, академик