Шрифт:
Закладка:
В доме на Эланд-стрит жили шесть человек: сам мистер Робинсон, его двадцатисемилетний сын, Фред, три дочери и сын одной из дочерей, Питер.
Вот как Фред Робинсон описывал ноябрьские события:
«29 ноября на крышу теплицы, примыкающей к дому, начали сыпаться куски угля, сода и мелкие деньги. Потом этот «дождь» прекратился, чтобы возобновиться в декабре. Тогда все это показалось мне довольно забавным, потому что кусочки угля были слишком малы, чтобы пробить стекла теплицы.
Дальше дело приняло более серьезный оборот, и я решил обратиться в полицию и пожаловаться, что какой-то озорник кидает всякую всячину через стену прямо на теплицу.
Пришел констебль, и мы попытались подкараулить злоумышленника. Через некоторое время на крышу теплицы посыпались кусочки угля и мелочь, но мы так и не смогли понять, откуда летят эти предметы. Один довольно большой кусок угля угодил констеблю прямо в шлем. Он выбежал на улицу, но там никого не оказалось.
19 декабря женщина, убирающая у нас в доме, потребовала расчет, заявив, что не может более здесь оставаться, так как в доме завелась нечистая сила. Выпалив все это, она взяла меня за руку и повела во двор, где лежала груда раскаленных углей. Ее просто трясло от страха, потому что она прекрасно знала, что огонь никто не разводил. Так откуда же могли взяться во дворе раскаленные угли?
Я снова позвал констебля, и мы решили осмотреть кухню. Едва мы вошли туда, как кто-то принялся швырять в нас картофелинами.
Но своего апогея странные явления достигли в понедельник, когда в течение часа вся семья подвергалась самому настоящему террору. Моя сестра бросилась в магистрат за помощью. Окно в спальне отца оказалось разбитым вдребезги, а сам он был настолько потрясен случившимся, что я решил вывести его на улицу. Я позвал соседа, который жил напротив, и мы вдвоем, под руки, вывели отца из комнаты. Едва мы переступили порог, как сзади, в спальне, с ужасным грохотом рухнул на пол комод.
Сестра заметила, что этажерка начала угрожающе раскачиваться, и позвала меня на помощь. Я подоспел раньше, чем она упала, но казалось, какая-то невидимая сила вырвала этажерку у меня из рук, и она обрушилась вниз по лестнице, развалившись на две части».
Полиция решила, что Фред Робинсон нездоров и, несколько подвинувшись рассудком, сам устроил у себя этот кавардак. Поэтому они заставили Фреда срочно отправиться к врачу-психиатру.
Как только Фред ушел, его сестра, миссис Перкинс, мать Питера, увидела, что стулья, «выстроившись в одну шеренгу, направились строевым шагом вниз по лестнице в холл». Три раза пыталась миссис Перкинс расставить стулья, готовясь к ужину, и каждый раз они убегали из-за стола. Она обратилась в полицию, но полицейские и слушать ее не стали, предположив, что миссис Перкинс шутит и сама двигает стулья.
Вскоре всю мебель в доме, казалось, охватила страсть к перемещениям. Маленький Питер даже не решался присесть, опасаясь, что предательский стул может в любой момент упрыгать из-под него. Питера пришлось отправить в деревню.
В конце концов, когда в доме остались только две сестры, полтергейст очевидно решил, что вдоволь позабавился, и исчез так же внезапно, как и появился, а семья вернулась к привычной, размеренной жизни.
Глава двенадцатая. «Леди в сером» из Джаролин-Хауз
Джаролин-Хауз находится недалеко от Родборо, в городке под названием Котсвулд. В нем живут Лео и Джойс Беннет вместе со своей дочерью Элизабет. Мистер и миссис Беннет не верят в привидения, но до сих пор не могут найти разумного объяснения событиям, случившимся у них дома и по-соседству. Беннеты — мои хорошие друзья. Однажды я провел у них в гостях несколько месяцев и именно тогда впервые услышал историю о «Леди в сером».
Когда-то Джаролин-Хауз был частью дома приходского священника. Несколько лет тому назад прекрасное здание, выстроенное в семнадцатом веке, продали, а затем перестроили, разделив на две части. В одной половине, получившей позднее название «Дом священника», от старого строения осталась только кухня, в другой половине, собственно Джаролин-Хаузе, от старого дома приходского священника сохранились прихожая с холлом и центральная лестница.
Беннеты въехали в Джаролин-Хауз лет двенадцать тому назад, вскоре после завершения перепланировки старого дома. Летом прошлого года Беннеты отправились в отпуск, оставив дом на попечение матери миссис Беннет, миссис Моррел.
Не успела миссис Моррел устроиться на новом месте, как приехал ее сын Пол. К несчастью, Пол заболел и у него поднялась температура. Мать уложила сына в самой большой спальне, из окна которой открывался чудесный вид: сад с фруктовыми деревьями был посажен рядами, чуть дальше раскинулся небольшой парк, сбегающий вниз, к подножию холма, церковь с колокольней прямоугольных очертаний возвышалась над долиной, простирающейся вплоть до Селсли. Да, в любое время года в этой комнате было очень мило и уютно. Здесь даже тяжелая болезнь переносилась гораздо легче, хотя, конечно же, лучше было жить в ней здоровым.
Вызвали доктора. Он осмотрел Пола и, не найдя ничего серьезного, выписал лекарства и удалился.
Спустя некоторое время после ухода врача миссис Моррел поднялась к сыну узнать, как он себя чувствует. Пол дремал, но когда вошла мать, проснулся и спросил:
— Мама, кто та пожилая леди, что заходила ко мне?
Миссис Моррел озадачил вопрос сына. Они были в доме одни, и после ухода доктора к Полу никто не входил.
— В твоей комнате никого не было, — сказала она.
— Ты ошибаешься, мама, — возразил Пол. — Это была пожилая леди, одетая в серое. Она заходила незадолго до тебя.
Миссис Моррел решила, что Пол бредит. Кроме того, доктор, чтобы сбить температуру, дал сыну какое-то сильное жаропонижающее средство. Возможно, из-за него Пол перестал ощущать грань между сном и явью. Как бы то ни было, миссис Моррел не приняла слова сына всерьез и не стала расспрашивать его о «Леди в сером».
Через несколько лет Пол женился. Всякий раз, когда он с женой Пат приезжал к Беннетам в гости, Пат боялась одна подниматься по лестнице. Она говорила, что ей становится страшно на лестничной площадке, поскольку там темно и нет ни окна, ни светильника. Беннеты посмеивались над Пат,
