из которого уже ничего не исходит, – дух человеческий есть творящее, из которого исходит мир новых и новых разнообразных вещей, которые живут, движутся и подчиняются новым, до акта творчества не бывшим, законам и силам. Возьмем ли мы в мире вещественном небесные тела, или минералы, или организмы, – мы видим в них последние звенья предшествовавшего творческого акта, которые сами уже лишены творческой силы. Камень, разбившись, может разделиться надвое; но эти две части уже были в нем; растение, умирая, может воспроизвести другое растение, – но это другое только воспроизводит первое и ничего нового не вносит с собою в мир. Словом, в мире физическом, сколько бы мы ни искали, мы не найдем ничего такого, что служило бы творческим источником новых, на него не похожих вещей, в которых действовали бы силы и законы им одним, этим новым сотворенным вещам, присущие. И в этом резкое и глубокое различие вещей мира физического от духа. Дух есть творческий источник политических форм, и эти политические формы разнообразятся, живут и умирают, повинуясь своим законам, и в них мы наблюдаем действие своеобразных сил; он творит формы прекрасного, и являются искусства, которые мы классифицируем и изучаем как самостоятельные существа, как организмы или минералы в физическом мире; из него истекают идеи, и мы познаем процессы их происхождения, их свойства, их жизнь. Ничего подобного мы не находим в существах материальных. Каждое из них замкнуто в самом себе, единично и ни в чем другом вне себя не пребывает. Его бытие ограничено существованием, природою, свойствами и пр., и, познав их, мы познали его; потому что, кроме этих сторон, оно ничего не имеет. Тогда как познав Дух, нам предстоит еще познать творения его, сложнейшие, чем сам он вне творческой своей деятельности.

Итак, под учением о Мире человеческом мы разумеем учение о Духе и том, что исходит из него; а также и о всем, что, не будучи произведением этого Духа, имеет, однако, соотношение с его только деятельностью и вне ее не проявляется. К последнему принадлежат, напр., явления добра и зла: не дух человеческий делает, что одно из творимого им есть зло, а другое – добро, не он придает совершенному это значение; но вне его воли и господствуя над всем, что происходит в мире человеческом, – одно является добром, другое – злом; однако же вне этого мира оно не проявляется. Есть еще другое, что носит на себе тот же характер.

II. Познание Мира человеческого, сообразно с природою своею, распадается на следующие формы: на Учение о творчестве; на Учение о законах, или неизменных соотношениях, господствующих в творчестве; на Учение о добре и зле как особом значении творимого; на Учение о должном или о целях творчества; на Учение о средствах или о путях к должному и на Учение о сотворенном, или историю.

Учение же о творчестве распадается на Учение о творящем, о творении и о творимом. Первое познает то, что творит, т. е. дух человеческий как источник жизни; второе познает то, как творит, или процессы творчества жизни; третье познает то, что творится, или формы жизни, – где под жизнью разумеется все, исходящее из духа и получающее после акта творчества свое особое, самостоятельное существование.

III. Учение о творящем духе человеческом, переходя в понимание, определяет существование его, раскрывает его природу, изучает свойства, открывает происхождение и назначение, устанавливает типы и определяет количественную сторону, т. е. отношение единичного ко многому.

Рассматривая внутреннее содержание учения о Мире человеческом, мы будем указывать на все формы этого учения, постановляя все вопросы, на которые здесь предстоит ответить разуму. Но уже не будем, как это мы делали в учении о Космосе, останавливаться над каждою отдельною из форм, давая на эти вопросы первые предварительные разрешения, которые могли бы послужить указанием при дальнейших разысканиях настоящих и положительных ответов на них. Причина этого – чрезвычайная сложность учения о Мире человеческом и желание внимательнее остановиться на тех формах его, которые не зависят от схем разума и присущи ему по его собственной, особой природе.

Так и в учении о духе человеческом как источнике жизни мы не будем систематически останавливаться на всех только что перечисленных формах, но только на некоторых, которые уже неоднократно привлекали к себе всеобщее внимание по своей чрезвычайной важности. Таковы два вопроса: о том, что такое дух человеческий; и о том, бессмертен ли он? Первый принадлежит той из перечисленных выше форм учения о нем, которая имеет своим предметом природу изучаемого, хотя и не занимает собою всю эту форму, – ей предстоит еще определить строение духа. Другой вопрос принадлежит учению о форме существования духа, так же не исчерпывая всей этой формы.

Вопрос о том, что́ такое дух человеческий, есть вопрос о самостоятельности того источника, из которого истекают общеизвестные явления мышления, чувства, воли и который сам остается скрытым за этими явлениями и недоступным прямому, грубому изучению. Поэтому здесь нам предстоит косвенный путь исследования: через познание того, что исходит из неизвестного источника, – определить природу этого источника, и притом с несомненностью, равною той, которую дает прямое изучение. Этот косвенный путь познания присущ, впрочем, всем высшим формам науки, касающимся важнейших областей бытия; только единичное и частное, ничтожное по своему значению, может быть предметом непосредственного, прямого познания.

IV. Итак, среди существ и явлений вещественного мира лежит ли особенное, им чуждое существо, которое мы называем духом? или этого существа нет, как самостоятельного, и то, что относится к нему как к своему источнику, принадлежит веществу же? вот основной вопрос, первый в учении о Мире человеческом.

Есть самые глубокие и самые точные основания думать и утверждать, что мышление, чувство и воля не суть свойства вещества, из которого состоит человеческий организм, и что, следовательно, источник их есть некоторое особое существо с независимым от вещества существованием и отличною от него природою. Эти основания все покоятся на необходимости некоторого определенного отношения между свойствами и сущностью, которое не замечается в отношениях между мышлением, чувством и волею, с одной стороны и между организмом человека – с другой.

И в самом деле, свойство чего-либо не может господствовать над тем, чего оно есть свойство. По самой природе своей свойство всегда исходит из того, в чем или на чем оно пребывает, и может влиять на внешнее, но возвратного влияния не имеет. В бытии как синтезе определенных сторон сущность, как основная из них, не может быть страдательным объектом деятельности свойств как обусловленных сторон, пребывающих в этой сущности или держащихся на ней,