часов, которые можно провести без Элграса: уроки фехтования, время между ужином и сном. Араон вдруг начал тяготиться тем, на что раньше никогда не обращал внимания: он постоянно был окружен людьми. За столом - слуги и гувернеры, в прихожей его покоев - дежурный камердинер. Они мешали. Одни задавали вопросы, хотели как-то услужить, постоянно беспокоили предложениями открыть или закрыть окно, зажечь свечи, подать чаю или морсу, принести камзол... другие постоянно чего-то хотели. Принц должен доесть завтрак, принц должен сидеть прямо, принц должен отправиться на прогулку, принц должен выучить уроки... Ни одному не приходило в голову, что принц просто хочет посидеть и подумать над тем, что для него важнее морса, уроков и прогулок.

Араон искал выход из ловушки, в которую его загнали. Искал - и никак не мог найти. Он хотел жить, хотел наследовать отцу. Ничего более. Только того, что положено ему по праву рождения. Того, что у него собирались отобрать из-за прихоти или силой.

Нельзя помешать отцу жениться, если он того захочет. Нельзя? Может быть, и так. По крайней мере, нельзя сделать этого открыто. Прийти и сказать: ваше величество, отец, не нужно этого делать - так просто не бывает. Мнения несовершеннолетнего наследника никто не спрашивает, а если его высказать, то мало не покажется.

Избавиться от брата? Но как?! Тут еще, пожалуй, кто от кого избавится, если дело дойдет до настоящей ссоры. Брат хоть и младше, но сильнее. К тому же, несложно себе представить, что сделает отец со старшим сыном, покусившимся на жизнь младшего. Примеры в истории есть, а историю Араон знал не так уж и плохо.

У короля Эвалиона было три сына, старший подстроил среднему несчастный случай, это было доказано, и старшего казнили, хотя нашлись свидетели тому, что принц несколько раз пытался убить старшего. Престол унаследовал младший. У короля Ивеллиона два сына, но молодая жена родит ему другого наследника, и все будет хорошо. Для королевства и чести династии Сеорнов. А если и нет... у короля есть незаконнорожденный сын, кто помешает ему признать его и назначить наследником? Есть двоюродный брат, на четверть - королевской крови.

Открыто действовать нельзя. Действовать тайно и не попасться? Как? Ночной гость ничего не подсказал, не дал ни одного совета, только пообещал свою помощь в случае необходимости. Что ж, надо дождаться следующей встречи и потребовать этой помощи. Хотя бы в виде совета. Будущий регент должен помогать будущему королю. Пока же нужно молчать, ждать и следить в оба. Те, кто подослан к нему соперниками, рано или поздно выдадут себя.

Так и случилось.

Во время одного из уроков с Далорном и Кертором принц якобы нечаянно обронил очередную жалобу на Элграса. Дескать, тот слишком жестоко относится к лошадям. Выдумано это было наспех и в расчете на то, что оба учителя знают младшего разве что в лицо: на самом-то деле брат лошадей любил.

Далорн промолчал, а вот господин Кертор живо, слишком живо заинтересовался словами ученика.

- Неужели? Ваше высочество, а что именно он сделал?

- Это неважно, - сказал принц; на ходу ничего не пришло в голову.

- Может быть, это случилось нечаянно? Мои младшие братья порой вытворяли страшные глупости... Я жутко злился, иногда даже колотил их, а потом мне доставалось от отца. Мариан, он меня на пять лет младше, как-то взял моего коня, без спросу, конечно. Уехал в горы... - Учитель тяжело вздохнул. - Конь его сбросил и убежал, брат отделался синяками, а Топаз сломал ногу... Я думал, что убью Мариана. Я сказал ему - лучше бы вернулся не ты, а Топаз. А вечером отец меня спросил: ты правда хотел бы, чтобы выжил не твой брат, а твой конь?..

- И что же? - заинтересовался господин Далорн.

- Если бы отец велел меня выпороть, я ничего бы не понял. А он просто спросил, серьезно, но... Он не требовал определенного ответа, он ждал, что именно я скажу. И я стал думать над его вопросом. Это было сложно, я еще не перестал злиться. Я сидел на кровати... - Учитель и раньше казался Араону шкатулкой с двойным дном: сверху ничего особо интересного, а вот внутри? То ли любовное письмо, то ли отравленный кинжал. Сейчас принц еще раз убедился, что был прав. Господин Кертор погрузился в воспоминания и ненароком приоткрыл то, что прятал внутри. - Рядом со мной на столике лежал хлыст. Его сплел мне в подарок Мариан. Хлыст был, а Топаза больше не было...

Темные глаза Кертора раньше казались Араону невыразительными. Там порой появлялась насмешка, но чаще не было ничего, кроме вежливости с легким налетом угодливости. Господин Далорн был жестче и строже, запросто мог одернуть или отчитать Араона, назначить наказание, младший же учитель был мягким, как свежая булочка, намазанная маслом. Тут же он действительно глубоко задумался, и лицо вдруг стало твердым и ярким. Стало ясно, что все прежнее было лишь притворством, маской.

- И мне вдруг сделалось понятно, что я сказал глупость. Мариан поступил очень плохо, но он - мой брат. Мы ссорились и мирились сотню раз. Я сам учил его ездить верхом... Я посадил его на пони, а он почти сразу свалился и так смеялся, что сбежались слуги. И вдруг я хочу, чтобы его не было, только потому, что он сделал мне больно... Так нельзя.

"Нельзя? - подумал Араон. - Может быть, и нельзя. Если только брат не хочет твоей смерти, если он сделал глупость нечаянно, а не хочет отнять у тебя трон...".

Неожиданная откровенность учителя сначала задела Араона по сердцу. Он слишком живо представил себе господина Кертора лет на десять младше, чем сейчас, сидящим в комнате вместе с отцом. Наверное, его отец - совсем другой человек, если задал сыну такой вопрос, а не стал наказывать или не облил презрением. Полутемная комната, освещенная единственной свечой, и два человека: темноглазый мальчик на постели и отец рядом с ним. Широкое окно без ставень, а снаружи - пыльная и жаркая южная ночь, степь до самого горизонта. Чтобы увидеть горы, нужно высунуться из окна по пояс и посмотреть налево. Там, невидимые в кромешной тьме, высятся горы Невельяна, низкие и наполовину выветренные, богатые самоцветами. Там холмы, покрытые высохшей от жары седой травой, там пахнет свободой и дымом степного пожара...

Принц моргнул