– Дайте срок, – откликнулся Лехав.

– А куда эта дорога ведет?

– Никуда, – мрачно сообщил Фултон.

Под конец дня он держался все ближе и ближе к Адер и все чаще касался рукояти широкого меча. Сейчас, ударив лошадь пятками, он встал между принцессой и поселком.

– А что же там дальше?

– Лесные тропы и лагеря лесорубов. Деревья.

«И ургулы», – подумала Адер, в который раз пытаясь понять, чего следует опасаться.

Выезжая из Олона, она готовила себя к бою с ил Торньей на городских улицах, а угодила в леса на самой окраине империи и должна была сдерживать наступление кочевников. Снова и снова Адер молилась: принять бы верное решение, не допустить губительной для всех ошибки.

У нее чуть полегчало на душе, когда они не увидели ни ургулов, ни примет их приближения. Радовало и то, что Северная армия явно не готовилась отбивать штурм Сынов Пламени.

«И хорошо, – подумалось ей, – учитывая величину этого воинства, Кент бы его побрал».

Весь лагерь занял несколько полей из тех, что побольше: палатки и костры выстроились в прямые, словно выведенные по угольнику, линии. Адив в Аннуре так их торопил, они так рвались на север, а здесь, если забыть о встречных беженцах, не обнаруживалось никаких признаков спешки. Никто в лагере не тренировался, не укреплял позиций. Люди кучками сидели у палаток, а то и лежали, пристроив шлемы под головы. От костров тянуло стряпней, подгорелым салом, будто здесь готовились не к войне, а к пиру.

К недоумению Адер примешивалась злость. Наслушавшись от Адива о масштабном ургульском вторжении, они с Лехавом безжалостно гнали Сынов. Адер что ни вечер молила Интарру сдерживать кочевников день, еще день. А ил Торнья тут загорает на солнышке!

Она прищурилась, всматриваясь. Что-то было не так. Никто на них не нападал. И едва ли был готов к нападению. Само по себе это должно было успокаивать, но чего-то она не понимала.

– Что они там делают? – сквозь зубы спросила она.

– Отдыхают, как я погляжу, – подала голос Нира. – Может, и незачем особо спешить навстречу этому Длинному Кулаку?

Пока Адер разглядывала лагерь, из ближайших к ним ворот городка вылетел и вскачь понесся по дороге аннурский всадник. Фултон заранее обнажил меч, а когда верховой подъехал, нацелил на него острие. Посыльный, тощий солдат с шелушащейся плешью на голове, при виде оружия резко натянул поводья, глубоко вздохнул и, обернувшись к Адер, низко, до самой лошадиной холки, склонился в седле.

– Ваше сияние… – заговорил он.

Адер, услышав императорское титулование, беспокойно заерзала. Адив, понятно, должен был известить кенаранга о ее претензиях, но услышать такие слова от аннурского легионера – совсем другое дело. За время пути она успела привыкнуть, что Сыны называют ее пророчицей. Кое-кто заходил еще дальше – норовил коснуться подола ее платья или молился по ночам у ее палатки. Такое поклонение ее смущало и обескураживало, но, по крайней мере, относилось к ней самой. А при обращении солдата ей захотелось оглянуться: не стоит ли за спиной отец.

– Кенаранг велел мне проводить вас в Аатс-Кил. Шатер для вас поставили в лагере. – Посыльный кивнул на суетящуюся посреди аннурского лагеря кучку людей. – Но кенаранг предлагает встретиться в городе для обсуждения обороны империи. Он занял лучшую таверну. Не соблаговолите ли последовать за мной?..

– Не думаю, – решительно вмешался Фултон.

Его меч все так же целил солдату в горло. Всадник неспокойно сглотнул. Он так цеплялся за поводья, словно они могли защитить его от эдолийца.

– Что, прости?

– Полагаю, – размеренно произнес Фултон, – ее сияние предпочтет сама определить место встречи.

– Но… – всадник растерянно озирался, – приказ кенаранга…

– Все в порядке, – проговорила Адер, оттеснив Фултона в сторону. – Опусти меч.

Въезжая в городок, она рисковала, – может быть, глупо рисковала, но ведь и все это Кентово предприятие было рискованным. Если ил Торнья и желал ее смерти, он не слишком усердно добивался желаемого. Мог бы убить ее до побега из Рассветного дворца или после возвращения в Аннур. Мог бы устроить засаду на лесной дороге. Между тем его войско грелось тут, на северном солнышке. Все было непонятно. Он убил ее отца, он признался, что убил ее отца, и притом как будто ничуть не опасался мести.

«Его ждет неприятный сюрприз», – мрачно подумала Адер.

Было искушение отказаться от переговоров или настоять, чтобы кенаранг явился в назначенное ею место, как предлагал Фултон. Но внизу, в лагере, десятки солдат уже побросали свои дела и, козырьками приставив ладони ко лбу, глазели на нее. Если верить разведчикам, Северная армия ждала от нее помощи, и, коль скоро ургулы действительно двигались на север, следовало объединить силы.

Правда, можно выступить единым фронтом и без кенаранга. Столкновение с ургулами – непростое испытание, совсем излишне было бы еще и опасаться ножа в спину от собственного полководца. Ил Торнья затеял непонятную игру, и ей вовсе не хотелось досматривать ее до конца. Лучше встретиться с ним в таверне, вызнать все, что может оказаться полезным, а потом его убрать. Конечно, так будет спокойнее. Непозволительно сеять недоверие в людях, которых вскоре предстоит посылать в бой, но в войске, где полно острой стали, то и дело происходят несчастные случаи.

Она толкнула лошадь пяткой.

– Ваше сияние, – прошипел Фултон, – я повторяю…

– Не надо повторять, делай свое дело, – проворчала Адер.

Лехав, догнав ее, сбоку заглянул в лицо:

– Уверены?

– Нет, конечно, – огрызнулась она.

Он подумал и кивнул, будто ее ответ что-то объяснял.

– Вы останетесь с Сынами, – сказала Адер, – на случай, если в городке что-то случится. Разбейте лагерь, но не расслабляйтесь. И не давайте своим людям смешаться с легионерами. Пусть между ними остается поле с брюквой и редисом, или что они тут сажают. Мне не нужно сражений. Не нужно стычек. Желательно обойтись даже без косых взглядов. Не должны аннурцы сражаться с аннурцами только потому, что идиоты наверху передрались из-за того, кто под чьим флагом воюет. Понятно?

– Понятно, – ответил Лехав.

Адер прикусила щеку.

– Но смотрите, чтобы оружие у наших было под рукой, – велела она.

Лехав снова заглянул ей в лицо, кивнул и, круто развернув коня, направил его к остановившейся на краю леса колонне.

– Что там у вас? – обратилась Адер к посланцу ил Торньи, внимательно разглядывая городок. – Почему армия стоит на месте? Готовитесь к осаде?

– Задержались, чтобы разрушить плотину, ваше сияние, – объяснил солдат, кивнув на замыкающие озеро мысы.

Посередине они соединялись широкой искусственной перемычкой. Вода, проходя сквозь нее, вращала несколько водяных колес и сливалась в русло. Сколько помнила Адер из уроков географии, Шрам, в сущности, представлял собой разлив Черной реки – здесь она заполняла большой природный бассейн, а вытекая из него, направлялась к слиянию с Белой. Жители Аатс-Кила запрудили южную оконечность, чтобы защититься от паводков и использовать силу течения, а солдаты ил Торньи сейчас разрушали их труды мотыгами и лопатами.