— Пойдешь к этому мальчику, на вечер? — спросил он.

— Да. Ты ведь тоже пойдешь на свидание.

— Да, приеду домой, в баню схожу, потом на дискотеку с девушками.

— А кто твоя девушка?

— Так я тебе и сказал. Не все ли тебе равно.

— Красивая, молодая?

— Да.

— А как ее зовут?

— Все-то тебе надо знать. У меня много девушек. Так что всех называть? Ирина, Марина, Таня, Маня…

— А которая любимая? Которая лучше всех остальных?

— Они все хорошие.

— Все-все?

— Да, все.

— А я плохая, так ведь?

— Да.

— Эх ты, Матюша, хочешь назло мне сказать, а у самого не получается. Если все хорошие, а одна плохая, значит, она и есть лучшая. Логично?

— Соображаешь — усмехнулся он.

— Еще бы… А ты уедешь, я плакать буду.

— Ничего, Дианочка, поплачешь и перестанешь, потом о другом плакать будешь — сказал он.

Диана отодвинулась.

— Спасибо, успокоил…

Потом он на остановку отправился к последнему автобусу. Подруги провожать пошли. На остановке Диана прижалась к Матвею, уткнулась лицом в его грудь, так не хотелось отпускать его, понимала и ему больно, и ей тошно.

— Мне так грустно без тебя.

— Ничего, вечером развеселишься…

В темноте показался свет автобусных фар. ПАЗик подъехал к остановке.

— Ну все, пока…

Диана неохотно отпустила парня из своих объятий, он шагнул в раскрытые двери…

Тоска по Матвею накрыла густой пеленой, придавила серой плитой безысходности. Но как бы ни было грустно, нужно было идти к Тихону на вечер. У него присутствовало «изысканное общество» — Женя, друг Дикаря, Максим — симпатичный кудрявый парень и еще один друг — Бессонов, девчонок на вечеринке не было. Малю и Диану Тихон на почетные места усадил. Тиша удивлялся, что Диана сегодня помалкивает, а ей и правда, не хотелось разговаривать, встреча с Матвеем выбила ее из колеи.

После домашней вечеринки, вся компания отправилась на танцы в клуб. Диана поначалу танцевала с Тихоном, а потом с Женей. К Жеке прилепилась одна подвыпившая девица, и чтобы отцепиться от нее, он завел оживленный разговор с Дианой. Вспомнил свадьбу Дикаревых и свои похождения, он развлекал её этими рассказами, а Диана старательно делала заинтересованный вид, хотя не так уж её волновали дела прошлогодней давности. Всё это в прошлое далекое ушло, но других общих тем у них не было. Зато прилипчивая девица отстала от Жени, а переключилась на Бессонова. Тихон загрустил, потом улучив момент, подсел к Диане, заговорил что-то про службу в Феодосии.

— Я там была осенью на турпоезде. Хорошо там, тепло. А здесь холодно и тоскливо.

— Так поедем в Крым — предложил он — у меня там квартира.

Диана удивилась.

— Да. Там у меня бабушка живет. Она сказала: женись, живи здесь, а я уеду в деревню.

— Что же ты там не остался?

— Домой захотелось, соскучился. Да и жены у меня нет.

— Долго что ли заиметь?

— А ты пойдешь за меня?

— При чем здесь я? Я слишком для тебя стара. Мне — двадцать пять.

Тихон глаза округлил.

— Шутишь?

— Нет. Я ты думал сколько?

— Ну, лет двадцать…

— Ошибся.

Диана устала от мерцающих ламп и грохота музыки.

— Может, домой пойдем — сказала она Мале.

Они втроем вышли из клуба, тут им встретился Бессонов, девицу он проводил и вернулся.

— А вы куда? — спросил он.

— Домой идем.

— А пойдемте ко мне в гости, посидим немного — предложил Бессонов.

Маля и Диана переглянулись и согласились. Диана взяла Бессонова под руку, и они пошли по ночной сельской улице. Тихон плелся за ними грустный…

14 декабря. Всему свое время

'Эти белые цветы я поставлю у окна,

И тогда забудешь ты то, что я совсем одна.

Позабудешь и уйдешь, вслед тебе прольется дождь,

Не приедешь погостить, чтоб меня развеселить'

Утром Диана проснулась в прескверном настроении, ей ужасно хотелось домой в свою «келию», только там она могла найти успокоение.

Из Закоулок она уехала в обед. На этом же автобусе поехал и Тихон, сказал, что к другу.

Маля, прощаясь с подругой на остановке, попросила:

— Диана, Тиша, сходите в мою избушку, печь истопите. Иначе там холодно будет, как на морском дне. Ладно?

— Хорошо — согласилась Диана.

Народу в автобусе было, как килек в бочке, к тому же холодно, у Дианы замерзли ноги.

Приехали в город, вышли в центре, в «изумрудный теремок». Там было не теплее, чем на улице. Тиша печку затопил. Диана электрокамин включила и возле него отогревалась. Тихон сел рядом на табуретку и что-то рассказывал про своих родственников, о детстве. У Дианы глаза слипались от усталости, она чувствовала себя разбитым корытом, выжатым лимоном и злилась на саму себя, что так глупо провела эти выходные. Тем временем, Тихон уже и на следующие выходные планировал встречу, звал в гости. Наконец, в избе стало жарко, и Диана вдруг расплакалась от накатившей тоски. Тихон растерялся.

— Что с тобой? Не плачь, пожалуйста. Я не могу смотреть, когда девчонки плачут. Диана, а? Что?

А как тут объяснишь, что с тобой? Если она и сама не понимала, что происходит. Ведь плакала Диана редко, и повод для этого был не нужен, просто накопилось. А тут еще лишний свидетель — Тихон.

— Устала, замерзла, башка болит. Домой хочу — пробормотала она, утирая слезы.

— Сейчас печка протопится и пойдем. Дома съешь таблетку и все пройдет…

— Да, конечно, все пройдет, и это тоже. Не обращай внимания — Диана успокоилась.

Тихон хотел проводить ее до самого дома, но она не разрешила.

— Нет, поезжай обратно на этом же автобусе, они у нас редко ходят — сказала она ему, и он уехал к другу.

«Устала я от него, вот чего он в меня влюбился? Зачем? Я не давала ему для этого никакого повода. Но для безответной любви повод не нужен. Не повезло парнишке, только пришел из армии с наилучшими надеждами на будущее. А тут Я, и все его надежды и мечты нужны мне, как прошлогодний снег. Я Матвея люблю! Но с ним у нас ничего не получается. Почему все так глупо происходит?»

* * *

Прошла неделя. После сильных морозов наступило заметное потепление, даже Диана и Маля выбрались из своих «берлог» и отправились в кино. В кинотеатре они увидели Сосновского с Андроном, и Мечтателя с Савой Рычковым. Все они сделали вид, что девушек не заметили.

После фильма, двигаясь по площади, подруги догнали