Шрифт:
Закладка:
– Да, сир. Это жена Эсмара Туека, влиятельного вожака контрабандистов, и она действительно была беременна. – Он тяжело вздохнул, давая понять, что может представить Императору самые убедительные доказательства на этот счет. На самом деле он был просто счастлив, что при разговоре не присутствует Вещающая Истину Мохайем. – Туек выдал собственную жену, чтобы доказать свою преданность. Он отдал в жертву и ребенка. – Фенринг не стал вдаваться в лишние подробности. – Она не просто подставная жертва, которую использовали для того, чтобы отвлечь наше внимание, сир. Туек, несомненно, искренен в своем раскаянии, а кроме того, этот человек нужен мне для продолжения работы на Арракисе. Он смог принять столь болезненное для себя решение, пожертвовать дорогим человеком, и это говорит о том, что это не обман.
Видя, что Шаддам продолжает сверлить его недоверчивым взглядом, Фенринг добавил:
– Я сам лично, э-э-хм-м, наблюдал сцену казни. Туек был неподдельно потрясен этим зрелищем. Отныне он будет целиком и полностью в наших руках.
В действительности Фенринг до сих пор не знал, существует ли вообще какая-то связь между меланжевыми контрабандистами на Арракисе и второй группой пиратов, действовавших на черном рынке. Но со временем, наверное, Гриксу Дардику удастся это выяснить… после того как Фенринг вернется на Арракис и во всем разберется без надоедливого понукания со стороны Императора.
Шаддам некоторое время внимательно просматривал записи, переводя взгляд с одного голографического экрана на другой, со сцены атаки червя на зрелище нападения сардаукаров на планету герцога Вердена. Глаза Императора горели восторгом.
– Завтра, Хасимир, мы вместе позавтракаем, чтобы обсудить все в подробностях. Не забудьте захватить с собой свою очаровательную жену.
– Я с радостью присоединюсь к вам, – сказала Императрица Ариката, входя в кабинет. Она прошла к Шаддаму и тоже стала наблюдать ужасающие сцены. Император не возражал, и они вместе посмотрели записи еще раз. Сначала Ариката выглядела смущенной, но затем зрелища захватили Императрицу. Глаза ее заблестели.
Император поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
– Граф Фенринг и полковник-баши Колона, вы оба прекрасно справились со своими заданиями, но я и не ожидал меньшего.
Оба коротко поклонились. Глядя на офицера сардаукаров, Император нахмурился.
– Кажется, вы чем-то недовольны, полковник-баши.
Колона мгновение помолчал, а затем признался:
– Если быть откровенным, то могу сказать, что мне не понравились некоторые аспекты операции, сир. Но я выполнил задание до конца согласно приказу.
Шаддам окинул полковника долгим жестким взглядом, словно выискивая малейшие признаки нелояльности, недовольства отданными распоряжениями.
Чтобы оправдаться, Колона добавил:
– Я понимаю, что это было необходимо. Могу я быть свободным, сир?
– Да, полковник-баши. Можете взять однодневный отпуск. – Император был доволен и позволил себе поиграть в великодушие.
Фенринг мысленно поклялся щедро вознаградить Марго за то, что она не пустила сюда эту проклятую Вещающую Истину.
Шаддам сказал на прощание:
– Мы продолжим расследование изменнической деятельности Содружества благородных. Надеюсь, скоро найдется другая работа для вас и ваших солдат. Думаю, в Ландсрааде освободится еще больше мест после того, как я почищу этот хлев.
* * *
На полях сражений человеческих сердец число потерь не поддается подсчету.
Перед отъездом на Кайтэйн сосредоточенный на своих амбициозных планах герцог Лето Атрейдес встретился с самыми главными советниками. Слуги уже упаковали парадную одежду для визита в имперскую столицу: украшенные драгоценными камнями пояса, церемониальные плащи, кителя, бриджи и сапоги; все предметы были выдержаны в зеленых и черных тонах и украшены гербом Атрейдесов – ястребом.
Теперь у него была иная цель, чем та, которую он преследовал, прибыв на Оторио. Предстояло привлечь к себе внимание в Ландсрааде, как это делали другие аристократы, и, наконец, заявить о своих неотъемлемых правах. По необходимости ему теперь придется играть роль другого Лето, хотя его сердце и понятия о чести останутся прежними.
Кого-нибудь при императорском дворе волновало, любит ли Лето свой народ? Нет. Заслужит ли он уважение благородных семей, стремящихся ударить друг друга в спину, если они узнают, что народ называет своего герцога Лето Справедливым? Едва ли. Они придавали значение только богатству и числу владений.
Нет, надо делать что-то большее. Быть чем-то бо́льшим.
Несмотря на то что это противоречило его натуре, Лето решил играть в политические игры по их правилам. Первой обязанностью аристократа является верность Ландсрааду и Империи. Следовало изменить взгляды на мир. Он понял, как много возможностей было им упущено, но теперь он все исправит. Пол и будущие поколения Атрейдесов от этого только выиграют.
После их последнего разговора Лето не общался с Джессикой. Тогда она объявила, что ее вызвали на Уаллах IX, молчаливо подтвердив, что преданность Ордену важнее преданности Дому Атрейдесов. Она оставила незаживающую рану на его сердце, и Лето воздвиг непроницаемую стену вокруг своих эмоций. Он не знал и не хотел знать, уедет ли она на самом деле. Если да, то ей придется самой устраивать свой перелет на лайнере Гильдии; ей не будет места на фрегате Атрейдеса.
Много лет назад Лето уже пытался закрыть свое сердце, чтобы оно не разорвалось от горя; сначала он защищался от холодности Кайлеи, когда она восстала против него, а потом это стало единственным способом перенести скорбь из-за смерти Виктора. Теперь же он весь превратился в каменное изваяние, наподобие гигантской статуи своего отца.
С Хаватом, Айдахо и Холликом он встретился в обеденном зале, а не в личном кабинете. В шелковом плаще и вышитой куртке, надетых поверх свободной зеленой рубашки, Лето стоял под портретом старого герцога и выглядел так же блистательно, как и его отец. Пол, молчаливый, насупленный, испытывающий очевидную неловкость, сел рядом с отцом.
Трое советников стояли навытяжку по другую сторону стола, понимая, что их позвали сюда не для дружеской беседы в неофициальной обстановке. Лето пока ничего не сказал им о своих намерениях, но они уже и сами ощущали, что в последнюю неделю замок затопили какие-то серьезные подводные течения. Все трое знали, что герцог собирается на Кайтэйн, и ждали его распоряжений относительно своих обязанностей на время его отсутствия.
– Я поручаю вам самую важную миссию. Пока я буду находиться при императорском дворе, вы не должны… – Голос его дрогнул. Он рассчитывал сохранять твердость и непреклонность, но нахлынувшие чувства сдавили ему горло. – Вы не должны допустить, чтобы что-нибудь случилось с моим сыном. Обещайте мне это. – Он посмотрел на Пола.
