— Точно — сволочь мохнатая, — вынес я окончательный вердикт. — Но, когда-нибудь…

«Пиналки не доросли!» — ликовала вредная медвежатина. — «Хр-р-р!!!» — очень противно заэманировал храпом мохнатая скотина.

Ну а я вздохнул, да и пришёл в себя в койке.

— Как, Михайло? — тут же поинтересовался Карий.

— Справился, но… ладно, подельники, пойдём посмотрим на этого «сильного нава», — встряхнулся я.

И потопал к месту, где Потап захомячил пучеглазого: корреляция места-расстояния мира нави и яви была интуитивно-понятна, несмотря на «натурализацию» следов деятельности человека.

Под деревом валялся… да мумия, блин! Дохлый дед, без зубов, без волос, только раскидисто торчащих из носа и ушей. Сморщенные скрюченные мощи, у которых альцгеймер и прочие хвори, которые я приписывал — были просто нормой существования. Но в грязном мундире, с шашкой, изукрашенной пищалью за спиной (несомнено, позволяющая скрюченной спине не ронять старую развалину при ковылянии). Такое, не самое приятное зрелище.

— Владеющий⁈ — изумлённо выпучил свои криповатые глаза Зорга, сверх природного.

— Угу, — задумчиво ответил я.

— А…

— Не знаю. Знаете что, подельники, — принял я решение. — Была навь, сильная. Бродила вокруг деревни и жрала навь слабую. А владетель помер сам. От старости.

— Не понял, — признался Зорга.

— Понял, — с кивком признался Карий. — И ты, птах, всё понял: не мог владеющий такого непотребства совершить. Как Михайло сказал — так и было!

— Э-э-э… ладно, так и было, — задумался, но по-птичьи кивнул птах.

— Ладно, двинулись… — махнул я лапой.

— Деньги, — ровно напомнил Карий. — Или твой трофей, Михайло, — указал он на дохлые мощи. — Или просто клад ничейный, что мы нашли, — сделал он морду невинно-непричастную. — И Лидари сообщать не будем, не обеднеют.

— Логично, — признал я.

— А Грозный и его ертаул? — поинтересовался Зорга.

— Вот им! — свернул я лапу в очень выразительную дулю. — Как просить нас подежурить — так в первых рядах. А как предложить подмогу — так молчал твой Грозный. Вот и мы промолчим.

— И верно, — дружно кивнули подельники.

Ну а так — не сокровищи немерянные, но вполне пристойные деньги, не помешают. Зажимать я не стал, но сразу не подумал — как-то… ну, другим башка была занята, прямо скажем. А аркубулюс добро вполне увезёт, ну а лапы и носы интересующихся (если такие и будут) — откусит с огоньком.

Напоследок я подверг мощи старика кремации: не из почтения и прочих глупостей, просто он валялся недалеко от деревеньки, могли найти. Что нахрен не надо, ну а оплавленная проплешина «от изведения нави» — она оплавленная проплешина и есть.

Вернулись, сообщили, что «опасности нет, а что было — мертво». После чего караван доехал до деревеньки, там и заночевали. Не в домах — часть сожжена к чертям, часть — заляпана кусками мяса, залита кровищей с соответствующими ароматами. Ну а к особняку никто просто не стал направляться, удовлетворившись моим «от нави тут безопасно».

После — ещё два городка, с инспекциями и радостными казнями. Похоже, по мере географического удаления от Золотого чиновники и управители «косячили» прямо пропорционально удалённости.

И на восьмой день после начала наша экспедиция вернулась в Золотой. Лидари не обманула — натурально сняла с себя несколько драгоценных цацек и «одарила». Что мои мысли насчёт «обирающего гарем» корифея делало менее шуткой… и более смешным. Ну да и чёрт с ним. Я хочу отдохнуть, девку повалять, пожать вкусно…

«И мёда!» — одобрил мои намеренья Потап, по-моему, даже «поддав» энергии в двигающего по улицам Золотого аркубулюса.

42. Козлиный эпилог

Добрались с Младом до дома и предались разнузданному гедонизму. Я — как положено господину, он — как положено дворецкому, но предавались. Я так за полночь заснул, довольный.

С утреца, для начала, разделил добычу из особняка, навестил подельников. Идея «забыть» была признана редкостно идиотской и по-глупому жлобской. Потом — к Серпенту. Змей пошипел одобрительно, денежек накинул, послал подальше — всё, как положено.

Но подальше я, как понятно, не направился, а направился в библиотеку. Оформлять лиричный вопрос, само собой. Вот только ждал меня облом: Лиры в библиотеке не было. Ну, не первый раз, так что отложил на завтра.

А вот дальше началась поганая студенческая комедия с этой Лирой, чтоб её! Ещё два дня припираюсь в библиотеку — а её всё нет и нет. Ладно, начинаю трясти библиотечных и хренею: девчонка больше тут не служит! Выплатила «долг за обучение» золотом чуть ли не неделю назад. Кстати, хоть узнал, что обучение в Академии не бесплатное: на выпускников долг вешают, вроде вполне подъёмный, но так.

Ладно, ушла — мне же проще. Где живёт, знаю, направляюсь к доходному дому. Поорал, нашёл служку-управляющего и требую моей блаародной (и даже не сиволапой) морде представить Лиру Децим. Ну или хотя бы сказать где её обиталище.

— А я не знаю, уважаемый, — выдаёт тощий тип средних лет, лупая бледными глазами. — Съехала, пять дней тому. С уважаемым владетелем, в карете.

Это… не понял, немножко удивился я. И стал ставить всех окружающих раком, благо возможности позволяли. Ставление раком выявило, например, ту самую девицу, которая была с Лирой в парке. И оказалась подругой-соседкой Лиры, что-то типа того. И пристрастный допрос показал: шесть дней назад, чуть ли не на рассвете, заявился владеющий на карете, запряжённой аркубулюсом. Вщемился к Лире, говорили час. Потом вышел, подождал у кареты, а Лира к нему выбежала, и о чём-то говорили. Распрощалась с подругой, сообщила управляющему, что съезжает, и укатили.

Ну, блин, офигеть, почесал я затылок, не зная, плакать мне или смеяться. Так, ну если руководствоваться шутовщиной и «законом жанра», то выходит: был у Лиры ухажёр, причём владеющий. Но у неё реально была боязнь, до дрожи и ступора секса. Это я натурно установил, страх