идиотскими словами парочке в такой момент — это ТОЧНО нарываться на лютый и неотвратимый звиздюль. Лира, тем враменем, что-то негромко забормотала и даже по беролачьей морде аккуратно погладила. Я вздохнул, успокоился и продолжил.

В общем, вышло неплохо. Уже в сумерках довёл я девицу до доходного дома у полисадника, где она обитала. Сообщил, что вскоре её навещу: нормальной беседы пока не выходило. Она на это кивнула — совсем ничего толком не говорила. Но не шарахалась, руки не отдёргивала и даже улыбнуться пыталась (неубедительно, но старалась, так что крышей не уехала, чего я несколько опасался). Но давить на девчонку сейчас типа «переезжаешь ко мне, будешь секретарствовать во всех смыслах» — несколько несвоевременно.

И довольный я направился домой. Мысли насчёт придурка в парке появились, конечно, но судя по его надменному «дружинник», он даже не знал, кто я. А я, в свою очередь, был НЕМНОГО занят, и хрен знает, что за тип. В общем — хрен с ним, что сделано, то сделано, махнул я лапой.

А сверху за мной приглядывала жёлтая луна, и ощущение ехидного взгляда было почти физическим. Так что юркнул я в эркер, показал потолку неприличный жест и завалился на кровать. Перед сном решив, всё-таки, пообщаться с каким-нибудь жрецом попродвинутее, только не самого Шута. А то не нравились мне эти ощущения. Да и события, этими ощущениями приправленные — тоже не нравились, хоть локально бывали весёлыми и приятными. Надо бы, всё же, разобраться с этой шутовщиной, заключил я, припомнил Лиру и уснул довольный.

40. Несвоевременная ревизия

Проснулся довольный, вспомнил, отчего, стал ещё более довольным. Неплохо вышло, но… Надо бы Лиру навестить и закрепить отношения. Не столько в горизонтальном плане, тут ещё работы край непаханый, сколько в плане работы. И жильё для неё… вроде и у меня можно, но это совсем уж любовница. Хотя безопаснее выйдет, вообще-то. В общем, думать надо…

— К вам посланец, господин, — всунул физиономию в спальню Млад.

— Вот неймётся всяким, — посетовал я. — От воеводы, небось?

— Стражник, почтенный, — кивнул Млад, слегка поморщившись.

Ну, это нормально. Глубокие нутряные переживания дворецкий на меня не вываливал. Но сам служил в страже, с риском и травмами, так что отношение к «курьерам воеводы» у него вполне обЪяснимое. Мне не мешает, ну а что морщится — так и фиг с ним.

— Лень вставать, — обдумав, принял я ответственное решение. — Бери послание, ну и тащи мне с кафом.

Через минуту послышались звуки насильственного отъятия, но в спальню Млад с подносом завалился через пару минут. Помимо кофе и горшочка с мёдом, на подносе валялся конверт со знакомой печатью.

— Отдавать не хотел? — поинтересовался я у дворецкого.

— Не стоит вашего внимания, почтенный, — напрашивался на прибавку к жалованию Млад.

Ну-у-у… посмотрим, может, и прибавлю, прикинул я, глотнул кофе и стал знакомиться со змейским посланием.

Надлежит сопроводить надзирательный отряд Лидари по Золотой Волости, видом Михайло. Срок надзирания от седмицы, пойдёт твой ертаул и Грозного. Собирайся и будь у воеводства в три пополудни. Коли задержишься — жди у Восточных Врат, Грозного ты знаешь, войдёшь в отряд там.

Серпент

У, как его змейшество на эпистолярность пробило…. Впрочем, понятно, полноценная инспекционная поездка по землям Золотой Волости. Грозный — один из ветеранов, с которым мы в терме отдыхали, знаком. А вот готовиться…

— Млад, со мной поедешь, — повысил голос я.

— Как вам будет угодно, почтенный. К чему готовиться?

— К неделе дороги, инспекция… надзирательная поездка по Волости. Пищаль, пистоли, сам понимаешь.

— Понимаю, господин.

— В лошадях разбираешься? — уточнил я.

Вроде как должен — служба была такая. И, в идеале, я бы слугу на аркубулюса посадил… Но дорого и долго. Да и та «модель», которую сейчас клепает Готный, «заточена» под владеющих. В общем: надо бы, но скорее после возвращения. С лошадью всё не слишком хорошо, но лучше, чем ничего. А слуга мне в такой поездке точно понадобится: ночевать в том же трактире в доспехе мне категорически не угодно. Да и если что — поможет, стреляет Млад на загляденье. Правда, куча планов едет по звезде… Но во всём надо искать положительные стороны, потому что отрицательные сами найдутся, вне зависимости от желания. Из положительного: день за два, даже если вся эта инспекция без аварий пройдёт. На что очень хочется надеяться, хотя понятно, что всё будет как всегда.

— Разбираюсь, почтенный.

— Тогда сейчас направимся к Восточным вратам, прикупим тебе лошадь, с ней там и подождёшь.

— Как скажете.

Направились к воротам, где неподалёку от них, у барышника (в сам Золотой лошадей не пускали вообще) Млад сторговал какую-то кобылу. Хорошую, по его словам, но ездить ему, ему и виднее. Я держался подальше по понятным причинам.

После этого, усадив Млада в какую-то открытую закусочную у ворот, я направился к корифейскому палисаднику. Поскольку время до трёх ещё было, не к змейской дыре, а к библиотеке. С Лирой стоило поговорить, закрепить намерения. Так-то я рассчитывал заняться этим завтра, но инспекционная поездка всё херила. Да и уточнить пару моментов по законам собирался, тоже фактор. Но Лира меня обломала — на рабочем месте её не было, так что я просто полистал несколько талмудов до названного срока.

У Серпента, помимо Карего и Зорга, находилась дюжина дружинников Грозного. А сам его змейство, извиваясь, занимался ложью и пропагандой. По крайней мере, послушав Серпента пяток минут, ничего, кроме этих озвученных вещей я не услышал. Соратники это тоже отметили, и в змейский зёв завороженно смотрели только самые молодые ребята Грозного. Зорга и Карий негромко переговаривались, Грозный вообще посапывал, причём очень ветеранисто: в его храпе при желании можно было услышать: «Хр-р-р…. пр-р-ринято… хр-р-р… сохр-р-раним….»

Змей поизвивался, посмотрел на «запропагандированных» дружинников, судя по морде — с трудом удержался от плевка ядом на пол.

— Всё поняли?

— Да поняли. Не кипиши, Серпент,