В подтверждение я использовал слабенький маркер над своей ладони, вызвав хлопок и порыв воздуха. Закончил говорить, сижу, жду…

Незу снова улыбнулся и покачал головой:

— Никому не веришь, да?

Да бл***.

Я прищурился и дернул уголком рта, никак иначе не дав понять, как меня заколебал этот портативный Шерлок Холмс.

— Сейчас моя очередь. Директор.

— Это был риторический вопрос, Нирен-тян! Как я понимаю, в отличие от Мидории-куна, да и вообще большинства твоих одноклассников, тебе нет нужды учиться основам. Я попозже направлю тебя пообщаться с человеком со схожей причудой, который, возможно, поможет тебе раскрыть ее потенциал еще лучше!

Я снова кивнул, будучи настроен несколько скептически.

Следующие десять минут эмоционально-интеллектуальные горки имени Незу держали меня в постоянном напряжении. Только я расслаблялся, полагая, что острый момент пройден — Незу мгновенно, будто колол рапирой, атаковал меня неожиданным вопросом, на который я, стиснув зубы от напряжения, кое-как отвечал. О взаимных атаках и речи не шло — я только и успевал, что отдышаться.

Это был тотальный проигрыш. Я будто вел диалог с монолитной стеной, как если бы он заранее знал, что я отвечу или спрошу. Можно было бы подумать, что он телепат и читает мои мысли — но нет, я знал, что за причуду имел Незу. Гениальный интеллект.

В тот момент снова была моя очередь отвечать, и грызун, наверное, уже в третий раз спросил:

— Вот скажи, Нирен-тян, почему ты мне не доверяешь?

В целом в диалоге я мужественно держался сам и держал язык за зубами, но тут чуть лишнего сболтнул:

— А разве можно вам доверять на сто процентов? Вы же… — тут до меня дошло, что я и кому именно говорю, — ну…

— Животное! — подсказало животное.

— … не человек, — выкрутился я кое-как.

На мою прорвавшуюся ксенофобию директор откровенно заржал. Ржущая крыса.

Ржущая над мной крыса.

— Я регулярно веду дискуссии с рядом ученых касательно современной формулировки определения человека, поэтому мог бы поспорить в любом случае, — весело пояснила мне крыса. — Однако с чего ты взял, что именно я — не человек?

В этот раз я понял заранее, к чему он ведет, и почувствовал себя идиотом. Но выбраться из ловушки, в которую сам себя загнал, уже не смог.

— В сети писали, что вы — редчайший случай получения причуды животным, — обреченно сказал я.

— Нирен-тян, ну ты же неглупый вроде как парень, мог бы и сам сделать правильные выводы! — «расстроился» меховой воротник, а я методично мысленно записал очередную маленькую колкость в свою черную книжечку, — Моя внешность обусловлена причудой моего отца, фактор причуды которой был унаследован уже мной. Просто генетический «мусор», которые накапливают причуды, фенотипические проявления адаптации организма, вот и все.

Он почесал пузо лапкой…

— А то, что в сети пишут…

— Да, я сам пустил такие слухи и сам же их поддерживаю, — мило улыбнулся крыс.

Против воли я подался вперед и спросил:

— Зачем?

— Не хотелось бы оставить неправильное первое впечатление… но, хе-хе, я отвечу. Видишь ли, Нирен-тян, лучше уж пусть люди боятся восстания маленьких животных… чем того, что с ними может сделать обладатель сверхгениального интеллекта.

Вот в этот момент меня действительно пробрало. Абсолютно нечеловеческие, абсолютно невыразительные, холодные черные глаза пугали; было очень легко, глядя в них, абстрагироваться от комичной внешности и поверить, что через них на мир смотрит сверхчеловеческий интеллект, не скованный ограничениями морали и этики…

Я вздрогнул.

Незу обрадовался, захлопал в ладоши — и наваждение рассеялось:

— Снова моя очередь! Нирен-тян, скажи, как ты достиг такого уровня контроля своей причуды? Даже Айзава-кун отметил, что твой контроль выше всех похвал! Хотя постой, постой, не отвечай… ты, м… тренировался, да? — предположил он и приложил лапу к морде, имитируя напряженную мыслительную деятельность.

Я прикусил язык, потому что именно словом «тренировался» и собирался ответить.

— Это тоже не вопрос, ведь я просто теоретизировал вслух! — тем временем объявил хорек.

— Разумеется, — покивал я. Бесит! Зачем он нарушает правила, которые сам и установил? Просто чтобы меня до белого каления довести? Или проверяет, выскажу ли я ему все, что думаю? Откажусь ли от диалога в принципе?

Естественно, не откажусь… только не сейчас. Слишком многое на кону.

Мышь-переросток задумчиво протянула:

— К слову сказать, ты вызвал очень много подозрений у Айзавы-куна…

Незу наклонился над столом и доверительно спросил, понизив голос:

— Ты же не шпион, Нирен-тян?

Эти интеллектуальные игры меня уже очень подзаколебали. А еще он мухлевал.

Так что я сделал то, что всегда делаю в ситуации, когда не вижу изящного способа отойти в сторону или обойти конфликт — боднул, как баран, в ответ:

— Я точно нет. А вы?

Незу засмеялся.

— Закончили играть, я устал, так сложно думать, сложно, сложно… Не возражаешь? — осведомился он, достав здоровенную сигару из ящика стола и собравшись, видимо, подымить.

Я не люблю ни сигареты, ни сигары. Никогда не понимал желание вредить собственному организму ради сиюминутного удовольствия, и тем более — вредить и мешать людям вокруг, пассивное курение для которых едва ли не хуже.

Поэтому я, будучи уставшим и порядком раздраженным, повелся:

— Вообще-то возр…

Незу, не дослушав, опустил конец сигары в дырку в столе, отрезал ей кончик встроенным прямо в стол устройством, названия я не знаю, затем подождал, пока в дырке не загорится огонь, и принялся «обжаривать» обрезанный конец, будто шашлык.

Все это время я был вынужден сидеть и пялиться на этого… эту…

Наконец, директор с наслаждением пыхнул, выдохнул, и по помещению мгновенно разнесло удушливый, густой и едкий дым.

У меня натурально дернулся глаз.

Черт, он просто играет у меня на нервах, как на гитаре. Я попытался успокоиться.

Плюшевый мудак ткнул в меня тлеющим концом сигары:

— Когда захочешь поговорить в следующий раз, приходи, поговорим обязательно! Ты в шахматы играешь или в сеги?

Помедлив, я покачал головой:

— Я играю и в то, и в то, но не с вами.

— Боишься проиграть? — он снова пыхнул, а я снова напрягся. Прищур в исполнении глаз-бусинок выглядел очень необычно.

— Боюсь… нет. Я точно понимаю, что проиграю, и потому не хочу тратить время зря.

— Ну, ну… ты слишком строг к мальчику, которого